Люс приносит клятву и становится новоиспеченной миссис Себастьян Ласкер. Джейсон блаженно улыбается, как респектабельный столп нашей судебной системы, но я знаю, что этот извращенец мысленно раздевает ее в скромном белом платье.
Платье действительно потрясающее, в нем она выглядит высокой и царственной. Оно демонстрирует прекрасные линии ее прямых плеч, длинных, изящных рук и идеальной груди. Изгиб ее талии и упругий изгиб ее попы. Платье закрывает ее от шеи вниз, длинные рукава доходят до запястий и скрывают половину тыльной стороны рук. Она похожа на самый прекрасный подарок, и я, как ее муж, единственный, кто имеет право разворачивать его.
Я достаю кольца и надеваю одно на ее палец. Вид обручального кольца на ее коже вызывает в моем нутре какое-то удовлетворение. Взгляд Джейсона упирается в меня, и я улыбаюсь ему.
Смотри сколько хочешь. Теперь она моя.
— Теперь вы можете целоваться, — говорит Джейсон.
Я прижимаюсь к ее щеке, поворачивая ее к себе. Ее кожа теплая и гладкая на моей ладони. Мой пульс учащается. Наши глаза встречаются, и ее губы расходятся. Ее ресницы трепещут - не в расчетливом движении, чтобы соблазнить, а в нервном жесте. Я не могу решить, как мне относиться к ее беспокойству. Я хочу, чтобы она страдала, но в то же время я хочу защитить ее. Противоречивые желания раздражают.
Неважно. Я наклоняю голову и приникаю к ее рту в нашем первом поцелуе в качестве мужа и жены. Мой язык проскальзывает между ее губами, погружаясь в сладкий жар. Хотя на ее пальце кольцо, потребность поставить на ней печать, что она моя, берет верх, и...
— Молодец, сынок! Я так горжусь тобой!
Я вздрагиваю. Люс отворачивается, разрывая контакт.
Черт побери. Я бросаю на отца испепеляющий взгляд, способный расплавить металл, но он только ухмыляется, как идиот, обкурившийся кокаина.
А Люс все еще не улыбнулась мне так, как Джейсону, даже когда я подписываю документ, объявляющий ее ответственной за свои финансы и юридические дела, как указано в договоре между нашими семьями. Когда она наконец-то улыбнулась, это была улыбка самой себе, за свою недавно завоеванную свободу.
Я же мог бы быть просто неодушевленным предметом.
Тем не менее, я счастлив, что помог ей обрести настоящую независимость. Вы не можете полностью реализовать свои возможности, если кто-то другой контролирует ваши деньги. И мне особенно не нравится система, созданная для ограничения людей по такому неизменному признаку, как пол.
Мы идем в стейк-хаус, потому что папа настаивает, чтобы мы поужинали вместе.
— Это самое малое, что я могу сделать для тебя и твоей прекрасной новой жены. Люси, — он смотрит на нее так, будто она - его очередной шедевр, получивший "Оскар". А она кивает, как будто не желает ничего лучшего, чем проводить с ним больше времени.
Меня сейчас стошнит.
Джейсон тоже за столом, потому что Люс решила, что он заслуживает присутствия на церемонии, хотя я довольно резко сказал ему, что нам бы не хотелось отнимать у него больше времени.
Непроницательный ублюдок.
Я пью свой виски. Она смеется над каждой ужасной историей, вылетающей из уст моего отца. Может, ему стоит начать новую карьеру стендап-комика? Тем временем Джейсон очень внимателен, подтаскивает к ней корзинку с хлебом, наливает ей еще вина. Она благодарит его и тоже улыбается.
Чертовы бывшие король и королева бала.
Давайте оценим ее улыбки, как чистоту бриллианта. Те, которые она дарит Джейсону, безупречны, а те, которые она направляет на папу, внутренне безупречны, в основном потому, что он говорит вещи, которые откровенно смущают. Но тот, который она бросает мне каждый раз, когда наши взгляды случайно встречаются?
Ее лицо застывает на долю секунды, прежде чем она поднимает уголки рта вверх. Я даже не могу оценить такую мимику на I3, который дается самым дерьмовым драгоценным камням. Вообще-то, то, что она мне дает, это даже не бриллиант. Это камешек. Какой-то никчемный, случайный кусочек камня, который можно найти где угодно.
Я отхлебнул шестой бокал виски. Просто посмотрите, как она хихикает над тем, что сказал Джейсон, ее щеки раскраснелись. Ее глаза скользят мимо меня, и внезапно мне надоело это дерьмо. Я ее муж.
— Нам нужно идти, — говорю я.
— Нет, не нужно, — говорит папа.
— "Мы" не включает тебя. Люс и я. Нам. Нам нужно успеть на самолет, — я поворачиваюсь к Люс. — Не так ли, жена?
Улыбка Джейсона тускнеет, а Люс бросает на меня неуверенный взгляд.
— Прямо сейчас?
— Ага. Ты забыла?
— Ерунда, — говорит отец, не обращая внимания ни на чьи нужды, кроме своих собственных. — Я привез свой самолет. Мы можем лететь вместе.