— Именно, — она наклоняется ближе. — Звучит правдоподобно?
— Достаточно правдоподобно. Только я бы никогда не принёс тебе кольцо, которое тебе не подходит, — часть меня злится на себя за то, что не подумал о кольце раньше. Самое важное доказательство на помолвке или свадьбе - независимо от того, насколько он фальшивый - это кольцо.
— Если тебе станет легче, можешь сказать всем, что мой палец был слишком толстым, — она пожимает плечами.
— Не смеши меня, — то, как непринужденно она опускает себя, действует мне на нервы. — Если кто-нибудь спросит, мы просто скажем, что это была моя ошибка.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но официант прерывает наш разговор. Я прошу фирменное блюдо на обед, а она заказывает французский тост с двумя полосками бекона на гарнир, объясняя:
— Я люблю завтраки, особенно французские тосты. В Nieve они одни из лучших в городе.
Я жду, пока наш официант уйдет.
— Где ваши PR-специалисты?
— Взяли перерыв на обед, я, полагаю. А что?
Она либо тупая, либо намеренно тупит. Я ставлю на последнее.
— Разве они не видели, что произошло?
— А, статьи? — она моргает, словно шокирована тем, что я заговорил о них. — Они тебя беспокоят?
— Беспокоят меня? Это не меня люди обзывают. Ну, в основном.
— Я знаю, — ее тон говорит о том, что она не понимает, в чем проблема.
— Разве ты не хочешь все объяснить? Выяснить все начистоту?
— Моя политика - никогда не объяснять, никогда не жаловаться. Это только ухудшает ситуацию, — ее губы изогнуты в идеальной улыбке, и она наклоняет голову в той игривой манере "не согласен?". Но проблеск покорности и горечи проносится по ее лицу, как дождевая туча. Дело не в том, что она не хочет объясняться - она уверена, что ей никто не поверит. И она собирается справиться с этим, притворяясь, что ее это не касается, независимо от того, сколько людей будут показывать пальцем и осуждать ее.
Не думая, я протягиваю руку и беру ее в свою, два камня на ее Toi et Moi укалывают мою ладонь. Ее рот слегка опускается, когда она смотрит на меня.
Черт. Я не хотел этого делать, но когда она пытается быть храброй перед лицом несправедливой критики, я просто...
Я просто не люблю, когда людям достается за то, чего они не совершали, говорю я себе. Я все еще не простил ее за то, что она заставила меня вступить в этот несостоятельный брак.
— Моя невеста не будет терпеть дерьмо, — говорю я.
Ее лицо краснеет.
— Это пройдет, — она прочищает горло. — Но у вас с Габриэллой все в порядке?
Неприкрытое беспокойство на секунду выбивает меня из колеи.
— Мы в порядке.
Хотя подобные вещи меня раздражают, признает она это или нет, Габриэлла любит внимание. Для нее самое худшее, что может случиться, - это чтобы о ней никто не говорил.
Облегчение облегчает плечи Люсьенн. Ее внимание удивляет. Это также заставляет меня задуматься, действительно ли она так ужасна, как о ней рассказывают. Моему отцу было бы все равно. Мысль о том, что я мог судить ее слишком строго, не дает мне покоя.
— Похоже, ты не хочешь, чтобы твоя PR-команда получала зарплату, так что я об этом позабочусь.
Она смотрит на меня так, будто не знает, как отнестись к этому предложению.
— Что? Это не ловушка, — говорю я, раздраженный ее настороженностью.
— Я... Это не... — она вздыхает. — Сейчас они охотятся за мной. Если ты попытаешься встать на пути, они могут начать преследовать и тебя. Оно того не стоит.