— Да. Я чертовски уверена, — неловко произносить это вслух. — Я достойна всего. Я достойна любви. Меня достаточно. И я буду говорить это вслух каждый раз, когда ты будешь пытаться издеваться надо мной.
Три удара сердца проходят в тишине.
Я моргаю, смотрю на себя в зеркало. Мои щеки раскраснелись, глаза яркие. Я чувствую себя немного пьяной - немного под кайфом. Как бы это ни было нервно, но это также и освобождение. Мне не нужно быть тем, кем я не хочу. Я не должна соответствовать никаким ожиданиям, кроме своих собственных.
Люди просто должны принимать меня такой, какая я есть. Я закрываю лицо руками, затем отворачиваюсь от зеркала и выхожу, желая поговорить с кем-нибудь. Я беру телефон, чтобы написать Себастьяну, но останавливаюсь. Что я собираюсь ему сказать? Что я поссорилась со своим внутренним голосом? Это звучит довольно безумно, хотя моя голова не может быть ясной, а сердце - самым легким, каким оно когда-либо было.
На нашем последнем свидании Себастьян снова отказывается сказать мне, куда мы едем. Вместо лимузина он забирает меня на своем Phantom. Я забираюсь внутрь, чувствуя, как кожаное сиденье облегает мое напряженное тело. Тревога, ожидания и трепет смешиваются в пьянящий и пугающий коктейль.
— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он, разгоняя Роллс в пробке.
— Спасибо, —я улыбаюсь.
Золотое платье на мне - это оригинал от Эйвери Паркер, который Юна прислала два дня назад. Очевидно, платье "кричало мое имя", и ей пришлось купить его для меня. Я никогда не говорила ей, что молочный коктейль Лиама не выйдет, но она все равно знала.
Новое платье сидит идеально, как будто у Эйвери были мои точные мерки. Поскольку цвет платья более светлый, я надела свои любимые белые туфли на тонких изящных каблуках, которые я почти никогда не нахожу подходящего случая надеть.
Себастьян выглядит потрясающе в своем темном костюме. Я обращаю внимание на его галстук.
— Я думала, что узел Элдреджа слишком сложен, чтобы возиться с ним.
— Я думал об этом - и о тебе - сегодня утром.
Я улыбаюсь, забавляясь тем, как сильно он, должно быть, проклинал себя, пытаясь освоить новый узел.
— Ты пытаешься меня уговорить?
— Удается ли мне это?
— Еще не совсем, — говорю я чопорно.
— Я не думал, что узел на галстуке подойдет для этого.
— Но...?
— Но каждая маленькая деталь складывается воедино. Покажи женщине, которую я люблю, что всегда в моем сердце, каким бы маленьким ни был жест.
Я должна улыбнуться.
— Значит ли это, что я не получу грандиозного жеста?
— А ты хочешь?
— Нет, — говорю я, вздрагивая. Я выросла с грандиозными жестами. Всякий раз, когда мама чувствовала себя особенно нелюбимой, Родерик должен был сделать что-то грандиозное. — Я в любое время согласна на маленькие повседневные вещи.
Мы едем в город. В конце концов, Себастьян останавливает машину перед главным магазином Sebastian Jewelry в Лос-Анджелесе.
— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.
— У нас будет третье свидание.
— Ты даришь мне бриллианты?
Если да, то я буду разочарована.
— Нет, — он берет меня за руку. Снаружи висит табличка о том, что магазин закрыт на день.
— Ты закрыл его для нашего визита? — спрашиваю я в шоке. Это один из самых больших и прибыльных магазинов Sebastian Jewelry в Северной Америке.