Он пользуется моментом, чтобы внимательно осмотреть и меня. Его глаза блуждают по моим длинным завитым волосам, по моему лицу, затем по моему телу в тиловом платье без плеч и золотистых туфлях на каблуках. Когда его взгляд останавливается на бриллиантовом браслете на моей левой лодыжке, я замираю, так как меня пронзает смесь ужаса и раздражения.
Я нарядилась для него. Наряд, туфли, браслет... Я думала о нем, надеялась, что он пожалеет о том, что предал меня.
Глупо было думать, что я его забыла. Я и сейчас его не забыла. Но это не значит, что я готова сделать вид, что он не причинил мне боли, и вернуться к тому, что было до собрания акционеров.
Когда приносят мой напиток, я быстро выпиваю его, а затем съедаю оливку со дна бокала. Его лицо искажается от чего-то, смутно похожего на боль. Что я сделала? Я прослеживаю его взгляд и вижу, что он заметил, что мой безымянный палец пустой.
Но зачем мне носить эти кольца? Они бессмысленны.
— Ты хорошо выглядишь, — говорит он наконец.
— Я отдыхала, — я отвечаю натянуто. Неловко.
— Хорошо.
— В последнее время у меня много свободного времени, — язвительно.
Он замолкает.
Боль пульсирует в моем сердце. Я не хочу быть здесь. Я не хочу повторять, как мы обидели друг друга. Все, что я хочу сделать, это закрыть эту ужасную главу в моей жизни и двигаться дальше. Оценить то, что у меня есть, и попытаться найти в себе хоть каплю благодарности.
— Что ты делаешь, Себастьян? Бьянка чуть не ворвалась ко мне домой, чтобы выяснить обстоятельства твоего иска.
— Она должна звонить Хайсмиту, если у нее возникнут проблемы со мной, — его глаза зловеще потемнели.
— Как будто Джон будет терпеть ее поведение? — он известный придурок в суде и старомоден в отношении манер вне его. Он никогда не стал бы мириться с ее криками или истериками.
— Она должна была подумать обо всем этом, прежде чем нанести тебе удар, — челюсть Себастьяна сжалась.
— Ты собираешься преследовать Родерика и Даррена тоже. Это твое извинение?
Он кивает и делает здоровый глоток виски.
— Ты собираешься подать в суд и на себя?
Как далеко он собирается зайти?
— Очевидно, нет. Но я хочу сделать все возможное, чтобы очистить Peery Diamonds, — он поперхнулся, затем сухо рассмеялся.
— Компания тебя не касается.
— Не так ли? — он потягивает виски. — Это мой партнер по запуску Sebastian Peery в Корее. Я не хочу, чтобы там был кто-то, кто может подорвать тебя.
— Меня там нет, — указываю я. — Благодаря тебе.
— Поверь мне, я полностью осознаю это. Но скоро все изменится. Я собираюсь вернуть тебя обратно. Peery Diamonds - твое королевство, — он ненадолго закрывает глаза.
— И это все? — спрашиваю я, пытаясь завершить разговор, чтобы уйти. Видеть его - значит снова разрушать стену вокруг моего сердца, трещины в которой я изо всех сил старалась заделать.
— Нет. Я хочу попросить тебя об одолжении, которое ты обещала после того, как я согласился на прием после свадьбы, — говорит он.
— Но ты отказался от моего предложения.
— И ты не приняла мой отказ. Так что я имею право взыскать.
Я не понимаю, к чему он клонит. Он крутит лед в своем стакане, и обручальное кольцо на его пальце тускло поблескивает под светом.
— Если ты пытаешься бороться с разводом...