Девушка провожает меня в переговорный зал. Он небольшой, светлый и мало похож на офис, больше на уютную студию. Когда мне еще приносят хороший чай, нервозность, присутствующая с самого утра, пропадает. Я на мгновение забываю, зачем собственно сюда пришла.
— Извините за опоздание, - в зал заходит мужчина, я на мгновение цепенею.
Оказывается, Клинский Антон Викторович выглядит в реальности намного лучше, чем на фотографиях, а энергетика, исходящая от него, сшибает дух в первую же секунду. Темно-каштановые волосы стильно уложены, челка нависает на одну сторону, открывая вид на высокий лоб. Темные брови. Кофейные умные глаза миндалевидной формы. Тонкий нос. Высокие скулы, гладко выбритые. Тонкие губы, слегка приподнятыми уголками. Узкий подбородок. Еще он высокий. Не два метра, но я уверена, что стоя рядом с ним на шпильках, едва буду доставать ему до подбородка.
— Вы не опоздали, это я пришла раньше.
Клинский садится напротив, расстегнув пиджак. По привычке сразу распознаю марку костюма и рубашки. Как у Марка. Прикусываю губу, крепко сжав чашку. Не скоро я перестану вспоминать мужа. Адвокат включает планшет, с которым пришел, что-то в нем просматривает.
— Муж говорил, что вы к нему заходили, - подаю голос, Антон Викторович вскидывает на меня глаза. Его выдержка поражает, даже бровью не ведет. – Что вы ему сказали? Что я хочу развода?
— А вы не хотите? Возможно, начальство неправильно меня проинформировало по поводу вашего дела, - откладывает стилус, складывает руки в замок. – Ольга Николаевна, вы хотите разводиться со своим мужем?
— А вы с ним разговаривали на эту тему? – в груди предательски теплится надежда, что Марку не все равно на наш брак.
— Нет, вы мой клиент, а не он. Насколько мне известно, Марк Александрович планирует сам выступать в суде по поводу развода.
— Значит развод, - опускаю глаза, шумно дышу. – Насколько мне известно, нас просто развести. У нас нет детей.
— Вы не беременны?
— Вы слишком личные вопросы задаете, - вспыхиваю, чересчур резко отвечаю.
— В рамках дела. Если вы беременны и не хотите развода, ваш брак может быть сохранен из-за ребенка. По закону бракоразводный процесс откладывается на год-два.
— Я не беременна, - поджимаю губы, наблюдая, как Антон Викторович делает пометку в планшете.
Мне не по себе от разговора. Одно дело думать о разводе, другое дело действительно его оформлять. Странные чувства. Хочется убежать и ничего не решать. Может быть, все как-то само образуется. Вздыхаю. Детская позиция.
— Будут какие-то пожелания по поводу раздела имущества и счетов? – поднимает на меня спокойные темные глаза.
— У нас две машины, каждому своя. Квартира… Она куплена была на деньги с продажи моей первой квартиры, Марк докладывал необходимую сумму. Логично, что пополам. Счета.… У нас было три счета. У каждого по одному и один общий. Общий пополам.
— Вы можете оформить на меня доверенность по поводу того, что я могу представлять ваши интересы, за счет этого вам не нужно присутствовать у судьи и в других инстанциях. Или хотите видеться с мужем? – меня смущает внимательный взгляд Клинского. Он будто смотрит мне прямо в душу и в курсе, что я сейчас борюсь между соблазном мелькать еще перед глазами Марка и послать его к черту.
— Я оформлю доверенность, - обреченно вздыхаю. – Боюсь, что не справлюсь, если буду видеть мужа. Получается, это я инициатор развода, а не он…
— Я принесу документ для подписи и попрошу принести вам еще чаю, - Антон Викторович встает, оставляет меня одну.
Я прикрываю глаза, но слышу шорох в дверях. Поднимаю голову, стискиваю зубы. Сначала мне на мгновение кажется, что стоит Марк, но нет, не он. Какой-то молодой юрист, с любопытством заглянувший в зал. Увидев меня, приветливо улыбается и исчезает. Качаю головой. Мне не нравится то, как я надеюсь до последнего, что муж ворвется сюда, будет на коленях умолять простить его, слезно обещать любить до последнего вздоха. Знаю, нужно время, чтобы не думать о подобном, но сейчас сложно оставаться равнодушной. Любовь в моем сердце по щелчку пальцев не исчезнет.
Клинский возвращается с бумагами. Подходит ко мне, кладет на стол несколько листов. Я вижу галочки, где нужно расписаться. Тут доверенность и заявление на развод. Ищу глазами ручку, мне любезно предоставляют фирменную. Доверенность подписываю сразу, почти не читая, а вот заявление прочитываю раза три, и рука никак не поднимается поставить финальную точку в своем браке.
— Я не могу… - признаюсь, виновато поднимая на Антона Викторовича глаза.
Он не подталкивает к принятию решения, не уговаривает меня. Просто смотрит своими внимательными глазами как опытный психолог и терпеливо ждет, когда я сама дозрею до чего-то.
Слышу смех. Смотрю на приоткрытую дверь. Смех Лины невозможно спутать ни с чем. Или я слишком на ней зациклилась, что узнаю ее даже по дыханию. Она с кем-то громко разговаривает, слишком быстро тараторит, что невозможно разобрать слова. Вспоминанию, что Марк говорил о том, что Клинский будет вести развод Токова.
— Вы пригласили жену Токова для разговора? – почему-то мне не нравится то, что мой адвокат так же общается с Линой. Хочется его уберечь от этой девицы.
— Нет, - Клинский слегка улыбается. – Я ведь не единственный адвокат по бракоразводным процессам в этой фирме.
— Ясно, - опускаю голову, ручка дрожит в руках. Мне нужно решиться, а сомнения гложут.
Опять слышу смех Лины. Она где-то рядом. Судя по ее настроению, она уверена в своем разводе, уверена, что все будет на ее стороне. Хочется от души пожелать краха ожиданий.
— О, Марк! – вздрагиваю от имени мужа, от того, как счастливо звучит голос Лины. Она, видимо, спит и видит, как будет теперь жить с моим мужем. Впрочем, Марк, похоже, тоже разделяет ее мечты, потому что я его так же слышу: