А потом рывком перевернул меня на спину, сам каким-то образом оказавшись сверху надо мной. Он удерживал вес своего тела на коленках и ладонях, и на нём совершенно не было одежды... вообще! Даже одеяла!
Я зажмурилась и сжалась. И попыталась прикрыть руками хотя бы грудь, но мои руки ловко перехватили, завели наверх и прижали к постели у меня над головой. Причём обе мои руки Саша удерживал одной своей.
– Боже! – я не знала, куда себя деть.
– Малыш, – позвал он меня сверху, – мы вчера трахались на столе. О каком смущении речь?
Я пискнула что-то невнятное, не открывая глаз.
– Знаешь, – серьёзно и задумчиво протянул он, и я почти физически почувствовала, как его взгляд скользит по моему телу, – я думаю, нам нужно всё повторить. Прямо сейчас. Как ты сказала, при свете дня. Клин клином вышибают, знаешь ли.
– Не надо! – мой возглас вышел сиплым и испуганным.
– Нет, ну это не дело, – продолжал сетовать мужчина.
– Пожалуйста, отпустите меня, – я от волнения даже на «вы» перешла, а глаз так и не открыла.
– Даже так... – недобро протянул Александр.
А меня на нервной почве понесло.
– Я никому ничего не расскажу!
– А жаль, – с сарказмом сказал он.
Я осторожно приоткрыла глаза и заглянула в лицо мужчины. Оно было очень близко, прямо надо мной. Такое недовольное, осуждающее и, кажется, немного обиженное.
Появилось ощущение, что Александр ждал, пока я на него посмотрю. Просто чтобы я в полной мере ощутила всё его недовольство.
Я скривилась, осознав, как глупо всё это выглядит со стороны. И только открыла рот, собираясь сказать что-нибудь вразумительное, как Саша выдал:
– Ты хоть раз видела голого мужика? – вопрос прозвучал требовательно и почти обвинительно.
Я подавилась заготовленными словами и удивлённо напомнила:
– Я была замужем шесть лет.
– Шесть? – теперь уже удивился он сам, вскинув брови и недоверчиво разглядывая меня. – А сколько тебе лет?
Я не страдала желанием скрывать свой возраст, а потому спокойно назвала:
– Двадцать семь.
– Надо же, – задумчиво протянул мужчина, – а выглядишь совсем малышкой.
Он нахмурился, будто заподозрил меня во лжи.
– Отпусти, – снова, теперь уже куда спокойнее попросила я.
И в этот раз меня послушали.
Александр с неохотой перекатился на кровать и лежал, не стесняясь наготы и продолжая меня разглядывать, пока я неловко поднималась, закутывалась в одеяло и ходила по дому в поисках своей одежды.
Комок из штанов, колготок и трусов нашла почти сразу, а вот верх... Я всё облазала. В какой-то момент натурально ползала на коленках, придерживая одеяло у груди и слыша сокрушённое «Какой вид пропадает!».
В итоге Александру пришлось присоединиться к поискам. И именно он, стоя у давно погасшего камина, со смехом ничуть не виновато сказал:
– Ой.