Остаётся только гадать — родственник господина Витоля благодарен за лечение или господин Витоль из той же братии контрабандистов?
Мысли на самом деле не важные и мимолетные, потому что мне всегда было все равно кого лечить. И потому что ладонь тонет в крепком хвате широкой мозолистой руки, надо подтянуть тело и запргнуть на борт. Хлипкий, явно второпях брошенный трап, мужчина ловко затаскивает на борт и тонко свистит.
Я оборачиваюсь ровно в тот момент, когда узкая доска служившая хрупким мостиклм между пристанью и кораблём лежит на палубе возле борта, а коренастый и широкоплечий мужчина в тёмной одежде коротко свистнув привёл в движение не заметные в темноте и противоестественно бесшумные фигуры.
— Не стойте здесь, госпожа. Если хотите понаблюдать за отплытием, встаньте тут. — раздав указания мужчина поспешил куда то к носу корабля.
Я отступила куда сказано и бросила взгляд на пристань, но ни Долговязого ни его сопровождающих там уже не было.
Страх стянул на мгновение лёгкие. Впереди неизвестность, и в этот раз у меня при себе только минимальные лекарские запасы и та одежда, которая на мне. Страшно. Ни денег, ни документов, ни надёжных людей, ни полезных знакомств.
Я уже привыкла чувствовать себя в относительной безопасности в Тризе. И кажется успела привыкнуть чувствовать себя в полной безопасности рядом с Дарэном.
Ногти впились в ладони, стало трудно дышать, но я заставила себя сглотнуть ком слёз. А вместе с ним и какую-то детскую обиду на то что принц меня подвёл. Я доверилась ему. На краткое мгновение допустила мысль, что смогу разделить с ним свое бремя. Он знает все мои тайны и он на моей стороне.
Но это не так.
У него своя сторона. Была, есть и будет.
В его голове мне отведено определённое место. И он будет продавливать реальность под себя до конца. Считает, что выгодно выдать меня отцу, чтобы заполучить меня в жены и делает не задумываясь.
В моем понимании это все ещё блаж. Не любовь. Любви не может быть без уважения. Как можно любить и не желать прислушиваться?
А я? Так ли я влюблена? Как мне понять себя, если я все время под давлением. Как можно любить без выбора?
Мы очень быстро отходила от пирса, люди вокруг едва слышно переговаривались, звучали отрывистые команды, а меня тяжёлые мысли словно тянули ко дну. Туда, в мерцающую тёмную гладь.
В команде явно есть маги воздуха и воды, судя по стремительности нашего отплытия. Отметила мимоходом и даже не успела сделать вывод о богатстве товара в трюме, раз в команде есть маги, как Тризу виднеющуюся вдалеке озарил огонь.
Мощный взрыв прокатился звуковой волной глухим хлопком долетая до нас и я не отдавая себе отчёта мгновенно подалась к самому борту.
Толстое деревянное перекрытие впилось в живот, пальцы стиснули гладкую поверхность, глаза заболели от попытки разглядеть подробнее, что случилось. Где именно произошло несчастье? Средний? Нижний? Порт?
Много ли людей пострадало? И самое главное — в порядке ли Дарэн?
Ничего не могла с собой поделать, но этот вопрос оказался важнее остальных. От ужаса свело внутренности. А что если он пострадал, а я сбежала и не кому ему помочь? И он…
— Пройдите вниз, госпожа. Сейчас будет ветрено, нам надо как можно быстрее убраться от Тризы подальше. — хриплый голос за спиной заставил вздрогнуть.
Я собрала все оставшиеся силы на то чтобы взять себя в руки. Дарэн сверходаренный. Даже если он находился в эпицентре этого взрыва, он выжил. Я как никто знаю возможности его тела и его дара. В городе есть лекари, такому как он, даже с частично заблокированным источником, достаточно небольшого толчка и он восстановится.
А вот остальные….
Из головы не выходили слова Долговязого. Это все из за меня. Дарэн пришёл за мной. И это послужило началом. Я не могу быть незаметной рядом с ним, а он не может искать компромиссы. Слишком силен. Слишком самонадеян. Для меня нет ничего ценнее жизни, для него нет ничего сложного в убийстве.
В эту секунду мне кажется что нет в мире больших противоположностей чем мы.
Как будто наш союз обречен сеять смерть и разрушения просто потому, что он противоестественен.
Я поступила верно, сбежав. У него не останется причин воевать здесь дальше, если меня не будет. Теперь ещё очевиднее, что мне необходимо скрываться тщательнее. Не только и не столько от отца, сколько от него.
Внутри все ныло от боли, я физически чувствовала себя плохо. Так словно от этих мыслей каждый из внутренних органов скручивался и рвался.
Если это любовь, то это отвратительное чувство. Те, кто называю его благом сумасшедшие.
Я повернулась к мужчине, чьего имени пока не знаю и он понятливо указал рукой направление, предлагая все же покинуть палубу.
И я пошла, также молча. Запретил себе думать о взрыве и жертвах. О Дарэне и своих чувствах. Это пройдёт и я поступила верно.