— Эс Тирсод, — обратилась я к целителю не выдержав.
— Да, леди Фернор-Олисин, — отозвался он вежливо.
— Вы сказали, что зелье подействовало не так, как должно, — заговорила я, подбирая слова. — А что должно было быть?
— Если бы зелье выпил человек, он бы быстро перестал себя контролировать, — последовал ответ. — Животная похоть заставила бы забыть собственное имя. Отбросить в сторону принципы и моральные убеждения. Опоённым неважно где и с кем, они жаждут близости здесь и сейчас. Грубо говоря, опоённый действовать начал бы там, где находится без оглядки по сторонам. А этот юноша смог сопротивляться его действию. Какую-то составляющую зелья его организм воспринял ядом и выдал реакцию в виде сильного повышения температуры и дурноты.
Информация оглушила. Это же получается выпей я вино, как собиралась, вскоре начала бы вешаться на Кастиана или кого-то, кто ближе оказался, прямо посреди больного зала срывая одежду с себя и случайной жертвы… Воображение нарисовало столь красочную картинку, что мне стало дурно.
— Доридонт! — послышался разъярённый рявк отца. — Ты думай, что и кому говоришь! Моя дочь — невинная девушка! А ты ей рассказываешь такое!
Фыркнула непроизвольно, честное слово! Можно подумать, живя в лесу с дедом ведьмаком и травником, я не знаю, как выглядит обнажённый мужчина или что происходит в спальнях!
— Всё в порядке, — попыталась я успокоить отца. — Правда.
Не сразу, но он мне поверил и успокоился. Я рассчитывала, что мне не придётся возвращаться на бал, я останусь с Кастианом. Мои надежды отец сжёг и развеял пепел по ветру. По его словам, я обязана появиться в обществе, чтобы преступник не мог распространить порочащие мою честь слухи. Уже сейчас люди герцога допрашивают тех, кто подходил к нам побеседовать, оказывается за каждым участком зала есть свои наблюдатели, от внимания которых мало что укроется. А ещё несколько человек внимательно отслеживают, нет ли в коридоре кого-то, кого особенно интересуют укромные ниши и комнатушки, где можно уединиться. Преступник может пожелать заполучить доказательства падения герцогской любимой дочери. Отец подозревал, за этим мерзким инцидентом стоял кто-то жаждущий ему отомстить, или хотя бы знатно подгадить. Врагов у него хватало. При такой должности, это не удивительно.
— Возьми себя в руки, — обратился ко мне отец на обратном пути. — Помни, ты аристократка и никто не должен знать, что у тебя что-то не в порядке. Учись держать лицо. Улыбайся.
— Так? — растянула я губы в «улыбке».
— Это слишком, — он чуть не отшатнулся, увидев мой оскал.
Аристократка. Учись держать лицо. Будто я просила об этом! Мне и внучкой лесного ведьмака было не плохо!
И всё же, я заставила себя натянуть на лицо маску безучастности. Улыбаться для меня уже перебор. Настроение было таким, что будь у меня клыки, как у Кастиана или вампиров, без жертв не обошлось бы. А попадись мне гад, желающий так меня подставить, из-за которого Кастиан теперь вынужден спать в комнате отца, удавила бы голыми руками.
Снова ничего не изменилось в зале. Так же роскошно, пафосно и скучно. На глаза попались жена и дочь герцога. Они выглядели счастливыми и довольными жизнью. Вот что они находят в этих балах? Тут же с тоски завыть можно!
— Папочка! — подбежала к отцу Шанира. — Я танцевала с самим маркизом Ирстанским, представляешь?!
Она продолжала восторженно щебетать о танце с неким неизвестным мне маркизом, а я рассматривала её краем глаза и думала, что пусть она по крови мне сестра, но я даже в мыслях называю её «дочь герцога». А ведь Шаона, я признаю братом, хоть мы оба не в восторге от факта родства. Интересно, почему так? Привыкла к нему, а Шаниру вижу второй раз в жизни? Возможно. Истина остается неизменной — Шаона я признаю родным, Шанира мне совершенно чужая.
— Леди Фернор, — услышала я знакомый голос.
Раздражающая привычка игнорировать вторую половину моей фамилии тоже никуда не исчезла. Наследник престола не изменяет себе.
— Ваше высочество, — присела я в положенном реверансе.
— Оставьте этот официоз, леди, — махнул он рукой. — И обращайтесь ко мне по имени, я же просил.
— Мы не в тех отношениях, чтобы игнорировать положенный этикет, — парировала я, заставляя его чуть поморщиться.
— Окажите мне честь прогуляться по оранжерее, — произнёс Колдер.
Я могла ему отказать. Помнила разговор с отцом на эту тему. Да и сам Колдер вёл себя достаточно учтиво, не устраивал представлений, как когда-то. Идея оказаться с ним наедине в оранжерее тоже казалась сомнительной, но я… согласилась. Наверное, я дура, но почему-то была уверена, он больше не будет меня ни к чему принуждать. И что ему страсть как хочется со мной поговорить. Не сейчас, так потом он найдёт способ это сделать. Зачем же откладывать?
— С удовольствием, — приняла его локоть.
До оранжереи шли молча. Стоило оказаться внутри, как сжалось сердце. Ещё недавно я была тут с Кастианом и чувствовала себя беззаботной и счастливой. Сейчас на душе муторно, сердце грызёт тревога за Кастиана, а нервы натянуты до предела.
— Значит вот каков твой выбор? — спросил Колдер останавливаясь и заглядывая мне в глаза. — Шоден? Тот самый друг? Я наблюдал за вами, не похожи вы на друзей.
— Да, — ответила спокойно. — Мой выбор Кастиан.
Не видела смысла скрывать или пытаться оправдаться. Зачем? Я с самого начала говорила принцу, в нём и отношениях с ним я не заинтересована.
— Уже не утверждаешь, что вы друзья, — усмехнулся он.