Я перевернулась так, чтобы оказаться лицом к нему.
— Просто скажи, что ты готов рискнуть, и поцелуй меня уже.
— Просто отрави меня до конца, если тебе не понравится.
— Если бы ты решился жениться на простой альгалле, это могло бы стать неплохой семейной шуткой.
— Это отличный повод, чтобы пожениться, — легко согласился Лоуренс. — Я знаю самый красивый из маленьких храмов Фаргаса.
И он наконец-то поцеловал меня.
Свечи погасли.
— Ты же говорил, что магии в тебе больше нет? — прошептала я.
— Говорил и был в этом уверен, но… Как ты сказала? Там, где речь идёт о магии, личное решение играет первостепенную роль?
— Вторая семейная шутка, — выдохнула я.
И мы засмеялись.
Бонус
Юная женщина в его руках на этот раз была податливой и влажной. И всё же он осторожничал — первые несколько мгновений, несмотря на то, что почти готов был сбежать от этой сладкой пытки — просто сидеть рядом с ней, в тёплой синей воде, не давая воли рукам. Кажется, этот вечер предстояло заканчивать в собственной ванне, вот только уже в отрезвляюще холодной воде. Однако Лина повернулась и подалась к нему — сама.
Она была не против.
Она хотела этого.
Он поверил в это не сразу. После дцатого по счёту поцелуя, после того, как она отодвинулась, позволяя ему ласкать её грудь — его маленький личный фетиш.
— Говори, — не то попросила, не то приказала она.
— Что говорить?
— Как в тот раз. Всё… всё, что считаешь нужным.
Её пальцы нашли в воде его член, провокационно пробежались по всей длине.
— Приподними бёдра, — зашептал он ей на ухо. — Я буду очень осторожным вначале, чтобы ты привыкла. Ты очень нежная, моя Лина. Нежная и отзывчивая, везде. Здесь, — он обхватывал соски губами, легко покусывая и втягивая. — Как тебе больше нравится. Мягко? Или… — он на пробу чуть сдавил зубами затвердевшую вершинку, и она едва слышно охнула, — чуть жёстче? И здесь, — он провёл пальцем по её складочкам между ног, раздвигая их и начиная поглаживать. — Ты можешь сказать мне, как тебе больше нравится. Мягче или резче, быстрее или медленнее. Будем постигать друг друга.
— Разве… о таком… говорят? — выдохнула она.
— Мне ты можешь сказать. Не сдерживайся. Можешь двигаться так, как хочешь. Можешь кричать. Никто не услышит, Дана придёт только в полдень. Мы здесь одни.
— Звучит… пугающе.
Он мягко ввёл в неё палец, одновременно целуя.
— Двигайся. Любовь — это движение. Двигайся, Лина.
Она неуверенно сжала бёдра, он стал мягко направлять её второй рукой, продолжая осторожно двигаться внутри неё, задевая клитор, лаская промежность в воде.
— Быстрее, — шепнула она, и он подчинился, слушая, как меняется её дыхание.
— Громче, — шепнул в ответ.
— Сты-ыдно.