— Не целительству. Но каждый ядодел должен уметь направить процесс назад и прогнозировать последствия. Не скажу, что я узнала многое, но…
— Как тебя отпустили? — спросил он, несколько неуверенно. Я повернулась к нему спиной, сдвигая волосы, и полотенце упало на пол.
Поднимать его я не стала.
— Видишь? Мне сказали, что печати у меня больше нет.
— Её действительно нет, — как-то глухо и хрипло произнёс Лоуренс. — Лина…
— Раздевайся, — сказала я, не оборачиваясь. — Мне нужно изучить всё, что есть, чтобы понять.
Выждала несколько минут и обернулась. Лоуренс стоял передо мной обнажённый, как и я, и смотрел мне в глаза своими разноцветными глазами.
— Действие яда вызвало патологию мембранного белка и чрезмерный рост клеток сосудов, а кроме того, трансформацию кровяных телец, — заговорила я, проводя руками по его плечам, груди, животу. — Можно воздействовать на сосуды, склеивая их изнутри, целители должны справиться с этим, но что-то им мешает.
— И что же? Яд был нейтрализован не полностью? — мне показалось, что именно яд в данный момент беспокоил Лоуренса меньше всего.
— Что-то вроде того. Я прихватила противоядие, думаю, стоит принять его ещё несколько раз. Но тебя эти следы не портят.
— Ты врёшь.
— Я хочу, чтобы ты сам себя принял, — сказала я глядя ему в глаза. — Не суди и клейми. Там, где речь идёт о магии, личное решение играет первостепенную роль — сегодня я убедилась в этом.
— А тактильный контакт тоже играет эту самую важную роль? — Лоуренс взглянул на мою ладонь, прижатую к его груди.
— Очень важную, — сказала я, чувствуя, как эйфорическое головокружение от обретённой свободы охватывает меня. Повернулась — и вновь забралась в огромную лохань. Вода в ней была горячая, а благодаря очищающему эффекту косметических масел, ещё и чистая. — Иди сюда. Если хочешь.
— Я хочу, чтобы всё было иначе.
— Всё уже иначе. Мы другие. Или ты не за этим звал меня?
— Не только. Но и за этим тоже. Я вспоминал тебя все эти два с половиной года.
— Тогда залезай сюда, а то стоишь там голый, как дурак. На этот раз яда у меня при себе нет. Это мне надо тебя бояться.
Он фыркнул от неожиданности. И забрался в воду.
— Я не боюсь тебя. Не хочу сделать что-то не так и снова всё испортить.
— Тогда давай не будем никуда спешить, — я закрыла глаза. — Можешь просто меня обнять? Посидим так немного и ляжем спать.
Лоуренс не ответил. Но мягко привлёк меня к себе, и я опустила голову ему на плечо, благо размеры ванной позволяли сидеть в ней вдвоём.
— Не верится, что всё это действительно происходит, — сказал он наконец.
— Что? — я открыла глаза и посмотрела на него. — Мне жаль, что всё так вышло с твоей семьёй.
— Мне тоже, несмотря ни на что. Но после всего… я не смог бы жить с отцом. Ты действительно выполнила завет своего отца касательно моего. У него больше нет младшего сына. У него больше нет никого.
Мы снова замолчали, его пальцы медленно и вполне невинно скользили по моим предплечьям.
Вода не остывала.
— Знаешь, — каким-то изменившимся вкрадчивым тоном произнёс Лоуренс. — Мне кажется, у тебя всё-таки есть целительские задатки.
— С чего это вдруг?
— Когда ты меня трогала, мне становилось существенно лучше.