Лицо Эдварда оставалось холодным и совершенно безэмоциональным.
— Мертва, — коротко ответил он. — Когда я туда добрался, было уже поздно.
Мужчина тяжело вздохнул, его плечи поникли под тяжестью этой новости.
— Это ее ребенок? — спросил он, делая шаг вперед. — Живой?
— Да, — Эдвард инстинктивно отступил, крепче прижимая к себе рюкзак. — Жив. И останется таковым, пока я дышу.
Воронцов задумчиво потер бороду, после чего потянулся к ноше Эдварда, однако слепой мужчина остановил его руку, не позволив графу это сделать.
— Эдвард, друг мой, — начал он мягко, — я понимаю твою преданность Марии. Но ребенок… Его место в столице, под защитой императора.
— Под защитой императора? — все так же холодно спросил слепец. — Той самой защитой, которая не смогла уберечь Марию? Почему тебя и твоих государственных магов не было в столице, когда убивали молодую госпожу?
— У меня был приказ, — тяжело выдохнул мужчина. — Постой, неужели ты думаешь…
— Я не доверяю двору, — резко прервал его Эдвард. — Слишком много интриг, слишком много жадных до власти людей.
— Что ты предлагаешь? Увезти мальчишку неизвестно куда? Твои руки знают лишь искусство убийства.
— Как и твои, — осклабился слепец, осознанно бросая этому человеку вызов. — Я хочу дать ему шанс на нормальную жизнь, — ответил Эдвард. — Без постоянного страха за свою жизнь, без необходимости оглядываться через плечо каждую минуту.
Воздух между ними, казалось, звенел от напряжения. Эти два человека были связаны годами общей службы и общих потерь, но теперь они стояли по разные стороны.
Внезапно тишину нарушил тихий звук из рюкзаказ. Ребенок завозился, и Эдвард машинально начал покачивать корзину, успокаивая малыша.
Граф Воронцов наблюдал за этим с задумчивым выражением лица.
— Есть подходящее место, где малыш будет в безопасности.
Эдвард поднял бровь, показывая, что слушает.
— Портовый город в Дальневосточной губернии. Ты и сам это знаешь. Там живет мать графа и его отец. Они достаточно влиятельны чтобы защитить его.
Защитник ребенка задумался. Это предложение звучало разумно.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Но я поеду с ним. И никто, кроме нас троих, не должен знать правду.
— Согласен, — кивнул граф. — Но прежде, чем мы отправимся, я хочу взглянуть на ребенка. На ее ребенка.
Эдвард неохотно опустил свою ношу на землю и откинул покрывало, которое скрывало ребенка ото всех. Граф наклонился, внимательно изучая младенца.
Этот мужчина средних лет имел огромную власть в столице, а его методы отличались крайней жестокостью и не имели себе равных. Его проницательный взгляд видел людей насквозь и заставлял их рассказывать даже самые сокровенные тайны, однако даже он не мог увидеть того, что было скрыто в этом ребенке.
К удивлению обоих мужчин, ребенок не плакал. Его глаза, удивительно осмысленные для новорожденного, изучали лицо графа с явным интересом. На щеке малыша была размазана кровь, и когда граф протянул руку, чтобы стереть ее, ребенок сам поднял крошечную ладошку и вытер кровь.
— Невероятно, — прошептал граф. — Этот ребенок… он не похож на обычного младенца.
Эдвард быстро забрал рюкзак, не давая графу возможности прикоснуться к ребенку.
— Он кровь и плоть молодой графини, моей госпожи, — сказал защитник. — И именно поэтому я буду защищать его до последнего вздоха.
Граф Воронцов медленно кивнул. Он прекрасно понимал чувства слепого защитника, хотя порой сомневался, что они у него вообще есть.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Давай отправляться. Чем скорее мы доберемся до Дальневосточной губернии, тем безопаснее будет для ребенка.
По его сигналу люди в синих кафтанах начали готовиться к отъезду и, разумеется, обеспечивать дополнительную безопасность. Вскоре небольшой караван двинулся на восток. Впереди шел Эдвард, неся ношу с драгоценным ребенком. За ним следовал экипаж, в котором ехал Воронцов Родион Юрьевич. По бокам двигались всадники в темно-синей форме, внимательно следя за окрестностями.