Неожиданно для себя я помедлила и обернулась.
— Ари, может, останешься? Ты там будешь одна, а тут я, — Армен осекся, а я отрицательно покачала головой.
— Поеду.
Всю дорогу ехали молча, Армен молчал, а я смотрела в окно, словно прощалась с городом. Так мечтала в него приехать и так стремительно из него уезжала.
— Армен, вы приезжайте ко мне, не забывайте, — повернулась к другу. Он недовольно нахмурится.
— Мне не нравится твоя поездка, Ари.
— Не начинай, пожалуйста, идём лучше, проводишь меня.
Друг безрадостно доставал из машины чемодан, проходил контроль, а позже сдавал чемодан на стойке регистрации.
— Ну что, пока, Арменчик, — обняла я своего самого близкого и, как это не грустно, единственного друга.
— Нет, Ари, до встречи, мы с девочками приедем в гости.
— Я буду вас ждать, поцелуй их от меня.
Армен кивнул и пошёл на выход из аэропорта, а я, проводив его взглядом, направилась в зал ожидания, присев на свободное сидение. Сверила номер рейса с билетом и посмотрела на экран с расписанием. Ещё пятнадцать минут, и пригласят на посадку.
— Армина, — услышала голос и повернула голову, возле меня стоял Громов. — Я могу, что-то сделать, чтобы ты не улетала?
— Нет, — улыбнулась. — Я хочу улететь. Ты же помнишь, мне стресс противопоказан, точнее, ему, кивнула наживот.
Савва ничего не ответил, грустно улыбнулся, а я поднялась с сиденья.
— Прощай, Савелий Громов. Спасибо за всё.
Быстро пошла за потоком людей, которые выстраивались вереницей в очередь на посадку, буквально заставляя себя не оборачивается и не смотреть назад.
— Добрый день, можно ваш посадочный талон, — обратилась ко мне приветливая девушка-стюардесса, а я вдруг осознала, что до сих пор не верю, что Громов ничего так и не сделал, просто отпустил, не остановил. Я была уверена до последнего шага на борт, что он остановит, не даст мне возможность улететь.
— Я вас провожу, продолжает девушка, я киваю и иду за ней к месту, где она вешает мою верхнюю одежду, помогает разместить сумку и застегнуть ремень безопасности. — Попозже я к вам подойду с меню.
— Спасибо, — киваю девушке и отворачиваюсь к иллюминатору. Смотрю, как грузят вещи в другой самолёт, который стоит на полосе, и ощущаю, что на сиденье рядом кто-то садится, поворачиваю голову и замираю. В этих глазах я вижу своё отражение.
— Ты сказала, что я не могу тебя остановить, но ничего о том, что не могу лететь с тобой.
Он переплетает наши пальцы и кладёт их на мой живот. А я смотрю на него и понимаю, что безумно люблю.