Я кивнула.
— Я помогу.
— Не надо, всё хорошо, разберусь.
— Одолжишь водителя? Опаздываю на собрание.
— Конечно, скажи только Косте адрес. А я пошёл, подпишем с ним договорчик, — друг смешно пожал руки.
Здание академии встретило тишиной. Детей сегодня не было, собирались только работники на совещание. Обсуждение новыхпрофстандартов, инвентаря, набор детей. Я не любила такие мероприятия. Они были больше для галочки.
Заняв место в самом конце, я села с ежедневником, наблюдая, как наполняется помещение работниками.
Через несколько минут появился директор. Стандартная речь вкупе с презентацией. Ничего нового. Кто-то задал интересующие вопросы.
А я осознала, что совсем не слушала, что говорили, о чем спрашивали. Как в трансе я рисовала шестиугольную призму, словно вновь находилась в своём физико-математическом классе.
— Армин, идёшь Или нарисуешь ещё пирамидку? — я приподняла глаза на Пашу, который рассматривал мой шедевр с лукавой улыбкой.
— Иду, — подмигнула я и закрыла ежедневник.
— Армиш, у меня к тебе просьба. Посмотришь? Я идеи накидал, но совет со стороны был бы идеален.
— Давай, только на днях. Я что-то…
— Не в кондиции, я понял.
— До встречи, моя богиня, — он смешно отвесил поклон. — Не забудь, ты обещала посмотреть.
Я кивнула и пошла на выход. Хотелось в пледик и горячего шоколада.
Но, покидая здание, я столкнулась с тем, кого не ожидала увидеть в ближайшее время, точнее сказать, я стала забывать его.
Глава 40
— Привет, Армина.
— Здравствуй, — шепчу, смотря на мужчину. Нет, он не изменился. Все такой же: молодой, высокий, привлекательный. Смотрит с обожанием, затаенным желанием. Перед глазами проплывёт его поцелуи объятия, признание.
— Это тебе, — протягивает он темно-красные розы.
Я принимаю их и благодарю.
— Не знаю, какие ты любишь, взял классику.
А я молчу о том, что люблю все цветы, кроме красных роз. Не знаю, почему, но красные розы не люблю.
Смотрим друг на друга. Молчим. Он, я. Не знаем, что сказать. Безумно чужие в эти секунду, и недалекие… чужие люди не делают такого, как мы друг с другом…
— Армина, я говорил тебе и повторю. Я поборюсь за тебя.
— Не надо, — говорю тихо.
— Ты любишь его? — начинает злится Георгий, а я качаю головой.
— Не люблю, никого не люблю. И себя не люблю, — говорю философски и смотрю на облака. Красивые, белоснежные они проплывают над нами.
— Так не бывает. Человек всегда кого-то любит.