Приходится написать Алле, что остаюсь дома – Алиса меня вообще не отпускает, любые попытки выбраться из ее объятий превращаются в дикий ор. Детям плохо, и я не могу их оставить. Несмотря на важную встречу. Я ведь и так полностью отдаю себя работе.
Поэтому и Вадиму пишу, что на совещание подъедет Алла, но я на связи и все вопросы готова обсуждать в режиме «онлайн».
Правда, не представляю, как это сделаю. Но подвести команду не могу. Хоть разорвись.
К тому же, отпускаю Ингу, раз все равно никуда не иду. У нее давно были дела, она обещает освободиться и сразу домой. А я весь день провожу с детьми.
К вечеру, конечно, падаю от усталости, а еще напрягает то, что Вадим молчит.
Я проверяю телефон, как умалишенная – но в мессенджере лишь его короткое «ок» на мое сообщение.
Одергиваю себя. Наверно, это и к лучшему. Были бы вопросы, меня бы уже известили. И то, что Соколовский больше не пишет, даже хорошо. От его признания я еще не отошла.
***
Алла разрешает мне еще пару дней провести дома, уверяет, что встреча прошла нормально, дела можно решать в удаленном режиме. Правда, Аксенов ей показался странным, и задавал вопросы, где я. Но документы принял.
Я и не на отдыхе вовсе. Днем я погружаюсь в бытовые проблемы. А по ночам сижу за ноутбуком, и почти заканчиваю «чистовые работы».
И снова жду сообщения от Вадима…
Сама не знаю, отчего так тянет бесконечно проверять входящие. Это стало нелепой зависимостью.
В этот день я выхожу погулять во двор с Алисой, ей намного лучше. Артема я отвожу на подготовку в школу, есть пара часов. И пока Инга остается с Аришей, я решаю провести время на свежем воздухе.
Но на площадке Алиса ведет себя очень активно, взбудоражено. После практически бессонной ночи, угнаться за ней сложно. Я словно ватой набита и нахожусь на пределе. И решаю завести Алису домой, словно чувствую приближение условной «опасности». Но не успеваю.
Я вдруг бросаю взгляд на въезд во двор и вижу черный джип Вадима.
Сердце заходится в бешенном ритме.
Он не писал эти дни. Но приехал. Почему?
Интуитивно беру Алису на руки, она на удивление в мгновение успокаивается, и сама обхватывает меня ручонками. Чувствует меня, затихает.
Почему так волнуюсь? Да, я сама не давала контактировать Вадиму и Алисе. И сейчас жутко нервничаю. Глубокий вдох и выдох. Благо весенний воздух наполнен прохладой, цветущие деревья заполняя легкие, отчего-то не успокаивают, а напротив, на контрасте вызывают еще большее волнение.
Соколовский нас замечает. Он смотрит на нас, подходит неспешной походкой. Его пиджак распахнут, руки в карманах брюк.
Соколовский сосредоточен, явно напряжен.
И от его хмурого взгляда у самой внутри все вытягивается в струну.
Соколовский переводит взгляд на Алису, так пристально смотрит, что я едва дышу. Мне кажется, мои мысли слышно каждому в радиусе километра:
«Разве ты не видишь, как она на тебя похожа?!..»
Не понимаю, чего ожидать. И если раньше боялась, что Вадим ее у меня отберет, то сейчас и сама не знаю, что думать. Соколовский в своих признаниях мне показался искренним. Но… все равно, в груди тревога.
Доверять так сложно.
И тем более, когда дело касается моих крошек. Как верить человеку, который когда-то меня предал? И пусть то, что было между нами, из его памяти напрочь стерлось.
Но это не означает, что он в настоящем не способен на подобное.
– Привет, – наклоняет Вадим голову, здороваясь с Алисой.
Он на меня больше не смотрит, и как будто смягчается. Хоть ему все еще неуютно, он не знает, как подступиться к Алисе. Дочь смотрит с интересом.