Светлого, но за окнами темень. И в башке темень.
Я определенно держу в руках лист бумаги, буквы расплываются, но в мыслях отголосками только что прочитанное. Не все, пара фраз, слова наперебой. Путаница, но я запоминаю ощущение. Это письмо, о котором говорила Лиза. И то, что я чувствую, медленно убивает через время и расстояние. До сих пор по венам что-то жгучее расползается, выжигает кислотой, до сердца вот-вот доберется.
Уничтожит.
Я испытывал эмоции во время поцелуя с Лизой те же, что и три года назад. И видимо, в день, когда потерял память.
Безысходное чувство потери и дикое желание вернуть свою семью.
Свою семью.
Хватаюсь за голову.
Каждый раз после такого приступа мучают головные боли.
Но сейчас штормит особенно сильно – обычно вместо воспоминаний лишь обрывки еле уловимых чувств, иногда что-то неосознанное вылетает, как с Лизкой.
Лизок, Лизка.
Я так ее называл?
Но впервые я не только ощутил, но еще и увидел хоть что-то из прошлого. Картинка расплывалась, но даже такую, мутную, я теперь держу в памяти, будто боюсь, что ускользнет.
Я не очень хорошо рассматриваю обстановку. Кажется, передо мной светлый шкаф и стена. Черт, это холодильник. Письмо висело на холодильнике?
К сожалению, больше нет информации.
Лишь пара мыслей, которые тогда промелькнули. Но подробностей кот наплакал, как ни ройся в памяти.
Долбаная авария!
В сердцах бью по рулю:
– Какого хрена?! – практически рычу, снова вызверяюсь. – Почему я ни черта не могу вспомнить?
Еще удар, второй, джип издает сигнал, и я откидываюсь на кресло.
Черт. Эмоции, Вадим. Это тебе совершенно не присуще. Да что с тобой?
Через десять минут важное совещание.
И нужно быть внимательным, как никогда.
Будь добр, Соколовский, соберись!
Медленно вдыхаю и выдыхаю.
Я готов. Готов к совещанию. А вот ко всему остальному нужно еще подступиться.
Но отпускать Лизу я теперь не намерен.
Она вернулась в город. И кажется, таким образом жизнь мне подкинула шанс ее удержать.
Но я им, черт возьми, не воспользовался.
***
На совещание пребываю в полностью боевом расположении духа. Не удерживаюсь, нахожу глазами Лизу – она сидит с настороженным видом. Все присутствующие пересматриваются и молчат.