Голова кругом – нужно ли из-за этой встречи менять все, что уже казалось решенным?
Я не знаю, правильного ответа, но понимаю – чтобы оградить Артема от подобных ситуаций, мне придется к этому вопросу вернуться.
И вроде бы пока что ничего не случается, а все равно в груди растет волнение. Будто что-то обязательно может произойти. Отгоняю дурные навязчивые мысли – я просто себя накручиваю.
***
Сегодня Алла тянет меня на обед в кафе недалеко от работы. Я даже не успеваю сделать заказ, когда ее саму отвлекает телефонный звонок. После которого моя начальница с виноватым видом говорит, что ей нужно бежать – один из скандальных клиентов приезжает внезапно, и ей необходимо присутствовать в офисе.
Она уходит, а я листаю меню. Аппетита нет совсем.
– Это не мой заказ, – произношу на автомате, когда вижу перед собой два кофе, которые ставит официант. Поднимаю глаза и замираю. Это не обслуживающий персонал путает столики.
Снизу вверх моментально накрывает оцепенение. Каждый раз так, когда он близко оказывается, это какое-то нездоровое помутнение, иначе не назовешь.
– Вадим?
Он присаживается напротив и всем видом обозначает, что уходить не собирается.
– Здравствуй, Лиза.
– Зачем ты пришел?
В груди начинает вибрировать. Я так старательно все это время бывшего избегаю, что готова себе выдать медаль за усердие. Но сейчас вся моя оборона летит к чертям.
– Хочу с тобой поговорить. Приглашение на кофе ты отвергаешь, поэтому вот.
Он указывает на напитки.
– Я не хочу говорить, Вадим. И вообще, это лишнее. Все, что могли, мы уже выяснили.
– Ты не даешь видеться с детьми. Это очень важный вопрос, не находишь?
Возмущение прилипает к щекам. Если он о последней просьбе взять детей к бывшей свекрови, то это даже не обсуждается! В горле так пересыхает, что я все же делаю глоток из чашки, которую подвигает мне Соколовский.
– Зачем они тебе? – я звучно возвращаю чашку на стол.
Вадим хмурится.
– Хочу с ними общаться и имею на это право.
– Ты не имеешь, ты…
– Зачем ты усугубляешь, Лиза? Подумай о детях. Артем и так волком смотрит, та ситуация возле школы… она бы не стала такой острой, если бы ты не препятствовала…
– Она бы не стала такой, если бы ты сам от детей не отказался, Вадим!
Я взрываюсь, повышая голос и тут же снижаю тон, озираясь по сторонам.
– Ты сам, – добавляю тише, – все усугубил.
Вадим выдерживает паузу, от его взгляда по спине пробегает дрожь.
– Я был не прав.
От услышанного сердце совершает кульбит. Вадим признается, что ошибся? В любом случае, это ничего не меняет, но… что он имеет в виду?
– Вдруг понял, что тест подделка?