Обхватываю Лизу за талию и притягиваю к себе, точно зная, что сегодня поцелуя в щеку не будет. Я зарываюсь ладонью в ее густые волосы, и слышу, как Лизка выдыхает.
С ума сойти от ее аромата, долбануться просто, как хочется пойти дальше. И я иду.
Накрываю пухлые губы, как зависимый, дорвавшийся до запретной дозы. Обезумевший пульс сейчас нахрен вены разорвет диким ритмом. Моя, моя Лизка.
Я целую ее снова и снова, и все же приходится отстраниться. Упираюсь в ее лоб и тяжело дышу.
– Не мог больше держаться.
Коротко целую в губы и отступаю. На щеках Лизки румянец, губы припухли от поцелуев, взгляд шальной, мой тоже затуманен. Поднять ее на руки и унести в спальню, прижать, зарыться в аромат ее волос, стать тем, кто всегда будет рядом – вот, чего я хочу. И больше ни за что не отпущу. Мне нужно лишь одно ее слово.
Но она молчит, губы кусая. Не идет навстречу. Неужели я упустил шанс?
Черт, что же так сложно все.
– Я пойду, – говорю, когда пауза затягивается.
Холодный душ, и бесконечная ночь. Новый день, тонна дел, чтобы заглушить рой мыслей, и снова вечер, когда я смогу вновь сюда прийти. Скорее бы.
Отступаю. Шаг. Еще один.
Махнув рукой, собираюсь развернуться, чтобы пройти на выход, но Лизка подается вперед:
– Не уходи… – звучит в тишине оглушающим эхом. На миг замираю. – Останься, Вадим.
Секунда, две, и я снова ловлю Лизку в объятия. Она цепляется за мои плечи и имя мое выдыхает. Я по новой набрасываюсь, словно одержимый. Ее поцелуи – дурман. Вечность бы ее держал в своих руках.
И как в фантазиях, больше не мешкая, срываюсь и, резко поднимая, несу Лизку в спальню.
Опускаю на кровать, не переставая покрывать поцелуями.
Умом тронуться от нежных объятий, от ее движений, сначала неуверенных, а потом более раскованных. Мир вокруг превращается в градиент, здесь только она и я.
Лизка ритмично выдыхает мое имя, а я тону в ее бездонных глазах.
– Я люблю тебя, – шепчу в порыве. – Люблю. Моя. Лизка…
Она бессвязно что-то шепчет в ответ.
Наше дыхание перемешивается, взрывается яркими вспышками в груди. Мы словно утоляем нестерпимую жажду.
Моя. Только моя.
А все прочее идет сейчас нахрен.
***
Спустя время Лизка сопит, уткнувшись в мое плечо.
– Ты спишь? – спрашивает тихо, улыбаюсь:
– С тобой это невозможно.
Она легонько бьет меня в плечо. А я снова ее целую.
И все-таки, раз мы теперь за диалог, я ненадолго отрываюсь. Надеюсь, ненадолго.
– Ты хотела что-то сказать? – заглядываю ей в глаза, замечая, как она мнется. Ее волосы немного растрепались, в глазах блеск. Сейчас она еще более очаровательная, естественная, родная. Любуюсь ей.