Этим отличается та Лиза из прошлого, которая увозила с собой ворох невысказанных обид и… сегодняшняя я.
– Ты чего, Лиз? – хмурится Инга, замечая в моем настрое перемены.
Хочу ответить, но вдруг звонит телефон.
С удивлением бросаю взгляд на экран – там светится имя вызываемого «Аксенов Савелий». Еще не ожидаю большого подвоха и отвечаю на звонок, считая, что у него уточнения по проекту.
Мы же недавно виделись, что могло измениться?
А когда слышу, что именно он говорит, сердце замедляет ритм.
Все вокруг смазанным фоном становится.
Как это выходит из проекта? Один? А Соколовский остается?
Ничего не понимаю.
Я подставила компанию?
Да, Вадим предупреждал, но ведь нет никаких доказательств, что это я.
Какие штрафы и неустойки?
Какое дно он мне обещает, если я сама не уйду?
И самое убивающее, что в голосе Аксенова наряду с яростью сквозит разочарование. Он, действительно, уверен, что я подставила.
Должны быть основания.
Но… даже если со временем разберутся, что это ошибка… я никак не могу уйти. Маме лучше, но поддерживающая терапия будет длится еще некоторое время, это немалые суммы. У детей дополнительные занятия, я копила на съем отдельной квартиры.
Разрыв договора означает оплата неустойки, потребуют с меня.
Это же несколько месяцев работы…
Кладу телефон и некоторое время пялюсь перед собой. А потом пересказываю, что только что услышала, скорее от шока делюсь. И не сразу замечаю, как бледнеет сама Инга.
– Ты, говоришь, он обвиняет тебя в слитых эскизах? Что они точь-в-точь похожи на те с помарками, которые ты показывала им, приводя расчеты?
Киваю.
– Лиз…
Вдруг понимаю, что Инга задает вопросы не просто так.
– Ты что-то знаешь? – поднимаю глаза.
– Я не уверена, то есть, я не знаю. Думала, все не так, Господи, я... – она прикрывает рот ладонью.
Мне приходится подсесть и встряхнуть ее за плечи. Инга, смотрящая сквозь меня, наконец фокусирует на мне взгляд.
Дети снова просят пить, даю им воду, Алиса рядом играет с плюшевым медведем, тянет за руку, но я на атомате ей отвечаю, что обязательно поиграю, через пару минут присоединюсь. И снова смотрю на Ингу.
– Лиза, послушай, – мотает головой она. – Только выслушай. Я думала, он ищет талантливого сотрудника, а тебе как раз была нужна работа. Ты ведь еще тогда говорила, что тебе сложно работать с Вадимом, что вам придется часто пересекаться и на других проектах. И я решила тебе помочь. Я не хотела, Боже мой, какой он мерзавец. Прости, Лиза, я такая дура. Что я натворила...
Инга обнимает себя за плечи, в ее глазах стоят слезы. А я выныриваю из оцепенения.
– Что происходит? – колотится теперь внутри так, что дрожат руки. Кажется, все вокруг звенит, не только под ребрами.