Но с чувствами ничего поделать не могу.
Когда злилась на бывшего из-за детей, было легче сопротивляться, а сейчас… Вадим пытается исправиться. Пытается быть заботливым, вчера с Алисой играл, терпеливо снося ее капризы, и к Артему ищет подход, не сдается. Но тут даже мне не всегда удается пробиться. Из всех троих, Артема больше всего цепляет ситуация с отцом.
И времени нет, чтобы все успеть, уделить внимание должным образом. Не только днем, но и вечерами, и даже ночами, в этом проекте.
Ощущение, что болезнь детей – это звонок, чтобы я обратила внимание на проблему. Но я только нашла нормальную оплачиваемую работу, и пока что не могу сама свой график регулировать.
Обещаю себе, что после проекта возьму отпуск, а пока что нужно немного потерпеть.
И если раньше я боялась сближения Соколовского с Аришей, сейчас это все же плюс.
У них особые отношения, я уже сама не представляю дня, где старшая дочь бы не поделилась, как здорово они с папой по видеосвязи поговорили и какие планы построили на выходные.
А еще Вадим ушел от Златы.
И вроде бы я должна выдохнуть.
Нет, речь не идет о том, чтобы воссоединиться, от этого я далека. Просто не представляю, что это возможно. Обида в груди занозой сидит, и я боюсь, что нынешний Вадим, даже не зная прошлого, способен повторить. Предать снова.
Это так странно.
Вроде бы ты условно "чист", раз не помнишь, что вытворил. Но выходит, и раскаяние твое нечестное.
Вадим не чувствует своей вины. Нет осознания.
Но что делать мне?
Я не могу разделить прошлое и настоящее, как будто это два разных Вадима. Для меня он один.
И пусть прошлое я отпустила, но в настоящем Вадим все же выбирал Злату. Пусть у них и не ладится сейчас, я не знаю, что будет дальше.
Готова ли я дать шанс? И не думать о том, что если мы вдруг сойдемся, он снова мне изменит с ней?
Замкнутый круг.
***
Инге я звоню в обед, она говорит, с детьми полный порядок. И я могу заниматься дальше рабочими вопросами. Разгребаю офисные задачи и с волнением смотрю на время.
Сегодня назначена встреча с Аксеновым в офисе Вадима.
И я жутко нервничаю.
А когда иду по коридорам его фирмы и вовсе едва дышу. Почему-то кажется, ничего хорошего меня не ждет. Если Аксенов решил сделать меня виновной, как ему противостоять?
Кроме слов – «это не я», у меня нет аргументов.
В холле пустынно. Видимо, все заняты своими делами, я тоже спешу. Сейчас я увижу Вадима, и нервы натягиваются до предела. Но к приемной дойти не успеваю – за углом слышу голоса.
Голоса Вадима и Аксенова.
И зачем-то замираю, вместо того, чтобы выйти и поздороваться.
– Ты понимаешь, что рискуешь репутацией компании? – мрачный тон Савелия заставляет зарождающейся в груди тревоге развернуться на полную. Мужчины, видимо, останавливаются, потому что шаги больше не слышны. – Я не шутил, когда говорил про разрыв контрактов.
– Понимаю. Хочу вывести ее на чистую воду. Я же объяснил, это игра, Савелий, ничего больше. Мы выпутаемся.
– Вадим, если она слила проект…