Тут вовсю шёл спор.
– Я категорически против.
– Да ты только послушай! – кричал Гриша, что-то доказывая моему мужу, упрямо поджавшему губы. – Всё стабильно. Она только на минутку…
– Нет! Злобик, ну что ты несёшь!? – взорвался мой любимый. – Это всё не проверено. Экспериментально! А как она не сможет вернуться!?
– Сходишь с ней.
– Ты в своём уме!? Оставить сына и Агату одних!? Я сказал: «НЕТ»! И даже говорить ей не смей!
– Так, – тихо произнесла я, приобнимая Дара за узкую талию. – Что за крики?
– Тая… – начал Гриня, спрыгивая шумно со стола, на котором сверкал всеми гранями огромный алый рубин.
– Злоб!
Дарий был настроен категорично.
Пришлось поглаживаниями успокаивать моего дракона. Очень стало интересно, в чём причина такого возмущения.
Оказалось, Гришка создал портальный проектор. Зачем? Чтобы узнать, как там моя Соня. Это на Уграсе прошло десять лет. А на Земле, по нашим подсчётам, пробежало только два с небольшим месяца.
Чтобы встретиться с Соней, нужно было непонятными мне манипуляциями вставить артефакт в портал Дагонов, брызнуть на него каплю крови, желательно Агаткиной, и переместиться к дочери. Дарий был против этой затеи, а я…
С рождением Эрика я стала такой сентиментальной! Разрыдалась от одной только представленной возможности увидеть дочь.
Агата тоже смотрела на генерала щенячьими глазами.
Дарий сдался. Но с жёсткими условиями: никто никуда не идёт. Смотрим в портал… Работая через артефакт, он не станет силой затягивать Софийку к нам. И я была этому рада, потому как помнила, как дочь уходила из дома налегке, оставив годовалую Агату.
И всё равно душа рвалась узнать, хотела убедиться, что с моей девочкой всё хорошо.
Как только сумерки опустились на долину Кастора, мы вчетвером спустились в заваленную шахту, расчищая путь магией.
Дарий нервничал, а я крепко сжимала его руку.
Агата тоже ужасно разволновалась.
Гриша осторожно вставил рубин в нишу и брызнул из пробирки несколько алых капель.
Земля загудела под ногами.
Я вцепилась в локоть любимого.
Вспыхнул алый свет, и мы резко зажмурились.
Когда вспышка погасла, передо мной предстала комната родной квартиры.
Соня сидела к нам спиной. Сидела за стульчиком от спинета. Ссутуленная, какая-то невзрачная, бледная.
Худые пальчики моей художницы медленно скользили по клавишам спинета, не издавая ни звука.
Дочка вытирала пыль со старенькой модели фортепиано, роняя горькие слёзы.
– Мама… ну, где же вы? – Соня громко всхлипнула. – Куда пропали?
– София?