Буквально рычу, бросаю на него предупреждающий взгляд, но быстро теряю всякий интерес. Снова обращаю все свое внимание на жену…
- Ты здесь…
- Да, Петров. Я здесь. Прости.
Прости? За что? Талия говорит с явным сарказмом, и я хочу выяснить, но наш разговор снова перебивает Павлов. Сука! Распустил слюни…
- Простите, но…Талия? Разве не так зовут твою жену, Петров? А столько прятал…
В ее глазах на мгновение возникает что-то похожее на удовлетворение, а потом она улыбается.
- Неужели. Ты обо мне рассказывал?
Перехватывает дыхание. Что за бред! Естественно, я о тебе рассказывал!
- Впрочем, неважно, - хмыкает, - Я как раз по этому поводу пришла, дорогой.
- Когда ты вернулась?! - перебиваю, словно на подсознании тяну время.
Знаю, к чему этот разговор приведет, так?
Нет-нет-нет. Я хочу оттянуть! Или что я делаю вообще?!
- Пару дней назад.
- Почему ты мне не сказала? - вопрос срывается тихим шепотом, а она достаточно долго смотрит мне в глаза.
И ее бесит то, что она там видит.
Талия резко поднимает глаза, притворно-сахарно улыбается Павлову и говорит.
- Вы можете не запоминать мое необычное имя. Мы с вами едва ли когда-нибудь будем общаться. И слава богу, конечно.
Рома тут же роняет брови на глаза, но Ли это не останавливает. Она у меня смелая. До конца переть будет…
- Петров изменил мне с малолетней блядью, которая шьет трусы, - ее взгляд переходит на Настю, а ухмылка становится ядовитей, - Кстати, о ней…
- Замолчи…
Настя шепчет, схватившись за края стола. Глаза в тарелке, губы побелели, словно от страха. Я этого не понимаю, если честно, но мне плевать. Смотрю на нее коротко, сам снова на Ли сосредоточен до последней запятой.
Что она делает?...
- Что так? Когда ты пришла в мой дом расставлять акценты, ты не особо-то следовала своему собственному совету…
Павлов медленно переводит взгляд на свою сестру, а у меня сердце замирает. В смысле пришла в наш дом?! Какие нахер акценты?!
Ли тихо усмехается.
- Впрочем, это уже тоже неважно. Единственное, я надеюсь, что вы больше не станете протягивать мне руку, Роман. Я не собираюсь пачкаться в вашей грязи, и возможно, это неправильно. Вы всего лишь ее брат, в конце концов, но, простите. Для меня это не имеет значения. Вы оба мне противны. Одна ДНК все-таки, и одна семья, в которой воспитывают дешевых шлюх, а они потом лезут в чужую семью и еще имеют наглость заявляться в дом, где живет эта семья, и лить грязь на женщину, что, по сути, ничего плохого тебе не сделала. Просто была идиоткой и вышла замуж за козла, но все мы не без греха? Правда же, Настюша? Ай, ладно. Снова неважно. Просто посидите, пожалуйста, молча, а если мы где-то столкнемся, сделайте вид, будто мы не знакомы. Я именно так и поступлю, тоже не держите зла.
Над столом воздух настолько напряжен, что если зажечь спичку — бахнет сто процентов!
Я медленно поднимаю глаза на жену, а она свои на меня наоборот опускает. Выглядит стальной. Холодной, далекой, ледяной. Но королевой…гордой, ледяной королевой всего моего нутра, даже если дальше будет то, чего я страшусь сильнее всего…
- Вчера я подала на развод, Никита. Пришла, чтобы это сообщить и сказать: я вернулась, и я забираю трешку в центре. Это не обсуждается. Не пытайся со мной поговорить, моего решения ты не изменишь. Отныне все разговоры через адвокатов, вот его контакты.
Она достает из сумочки небольшую визитку и кладет на стол рядом с моей рукой.