- Не говори так…
- Он…
- Он еще ребенок. Он поймет, что был неправ. Саша не забил на тебя, звонил и писал. Приезжал.
- Я не хочу его видеть, это разве нормально?
- Знаешь…иногда да. Когда твой ребенок путает берега в десять, и когда он их не видит в почти восемнадцать — это разные вещи.
- Наверно, ты права. Ладно, поеду…
- Я точно права. Поезжай с Богом, сразу мне позвони! Георг!
Георг тут же открывает мне пассажирскую дверь, а сам, чтобы не нарушать наше прощание, обходит машину и садится за руль.
- Как-то мне…некомфортно, что я вынудила тебя…
- Ой, замолчи!
Таня не дает мне закончить мое неловкое…что? Извинения? Или благодарность? Неважно. Она обнимает меня и шепчет на ухо.
- Все будет хорошо. Петров еще об этом пожалеет. Они только думают, что свободы хотят, но удобно думать так, когда дома тебя ждет ужин и теплая постель.
- Боюсь, его постель не будет холодной…
- Посмотрим.
Она усмехается и отстраняется, а напоследок говорит.
- Никита любит тебя, Талия. Просто у мужиков случается такие вот заскоки. Как справляться с последствиями — это уже другой вопрос. Об этом они никогда не думают. А может быть, стоило бы? Сначала подумать. Жаль, мы об этом узнаем только постфактум.
И правда. Жаль, что идея подумать или справиться с кризисом, не убивая при этом своего партнера — мысль гениальная в своей простоте, но приходит она с опозданием. Постфактум.
«Живи с этим»
Неделя без жены прошла для меня…сука, сложно. Я понимал, что она не хочет и не готова меня увидеть, но это едва ли что-то значило. Каждый день я приезжал к больнице и глазами искал ее окно в надежде, что она хотя бы на мгновение подойдет и покажется.
Хер.
Или я просто не нашел? Но, скорее всего, хер.
Я не видел ее уже неделю. Я не говорил с ней. Я даже не переписывался! Все мои сообщения и звонки Ли игнорирует. А я все равно продолжаю писать — пусть видит! Видит, что мне нихрена не все равно.
Мне и не все равно.
Вам случалось переосмыслить всю свою жизнь? Нет? Тогда вы, полагаю, никогда не видели перевернутую машину своего самого родного человека. А я, сука, видел.
Мчал тогда по трассе, как бешеный. Казалось, любая, гребаная секунда промедления — и ничего уже будет не исправить. Нет, я никогда не подозревал свою Талию в банальной способности сделать что-то с собой, но с другой-то стороны? Она дико эмоциональна, как любой творческий человек. И да, каюсь. Мне было страшно, что моя ошибка…
Нет. Нет-нет-нет, я не хочу об этом думать.
Каждый раз, когда начинаю — мурашки холодные ползут по позвоночнику, потому что она ничего с собой не сделала, но я ее чуть не потерял. И все, блядь. Просто все, сука! Какие там задницы? Какие новые впечатления? Что это вообще такое?! Я себя возненавидел еще больше, чем после того секса. Пока доставал ее из машины — чуть не поседел три раза.
Член у меня теперь не стоит. Ха! Вот так…
Я вообще о сексе больше не думаю. В принципе. Хотя, казалось бы? Секс для меня всегда был важен. Талия подходила мне идеально, и я любил ее. Много. Несколько раз в день, и ничего не менялось.