Проигрыш, знаю. Некрасиво? Тоже знаю, но другого у меня нет в запасе. Пропадает абсолютно все остроумие. Его раздавили ее шпильки…
Настя картинно вздыхает, закатывает глаза и разворачивается.
- Понятно. Значит, будем по-плохому? Я вас услышала.
Как в кошмаре оказалась…наблюдаю, как это нечто на шпильках доходит до открытых дверей гаража. Смазано абсолютно все…ее фигура, цвет волос — все! Даже огромный, элегантный зонтик, который выглядит как-то слишком…пафосно. Черт возьми, пафосно! И слишком красиво…
Черт…
Только не начни рыдать перед ней. Умоляю. Не рыдай перед ней…
Настя оборачивается, взмахнув волосами, и добавляет.
- Как говорит мой брат, надо брать быка за рога, а я…Талия, мне в этом равных нет. Вам нечем крыть. Никита ваш муж только на бумаге…с тех пор, как появилась я.
Вот это, наверно, на самом деле было неспортивно…
От автора: визуал https://litnet.com/shrt/heqp
«Это конец?...»
Талия
Я не могу поехать прямо сейчас, поэтому иду обратно в свою конуру. Надеюсь, что выгляжу непринужденно, потому что не уверена, что молодая сука, которая только выбралась из-под моего мужа, действительно уехала. Чего ей стоит притаиться где-нибудь в кустах, чтобы посмотреть на эффект от разорвавшейся бомбы? Ее наманикюренными пальчиками, чтоб их черти в ад подкусывали.
Господи, как так можно? Чужой дом, чужая семья, и тут на-те, господи, распишитесь. Вот она я! Вся такая распрекрасная.
Когда захожу обратно в дом, прижимаюсь к двери спиной и уже не сдерживаю рыданий. Опять эти слезы…в какой-то момент я понадеялась, что их у меня не осталось, но, видимо, рано.
Замечательно.
Накатывает истерика, меня потряхивает, и я быстро иду в ванну. Голову ведет. Мне нужна холодная вода, чтобы прийти в себя. Хотя бы чуть-чуть, но как это сделать? Я без понятия.
Те страшные кадры, которое больное, израненное сознание преданной женщины подкинуло так учтиво, снова здесь. Они пляшут мушками, мигают, заставляют меня потеряться в пространстве, на сколько? Я не знаю.
Пытаюсь взять себя в руки долго, но из них постоянно рассыпаюсь, как гребаная гречка из сожранного мышами мешка.
Тук-тук-тук. Крупинка за крупинкой, и ты никогда уже не будешь прежней, дорогая.
Тук-тук-тук. И сердечко твое уже не бьется, так как раньше. Не-а. В нем есть нота, которая есть только у преданных женщин. Фальшивая, гнилая и до одури болезненная. Ее не выявит никакой аппарат. Ее нельзя исправить. Это как нарушение, которое теперь тебе просто принять и смириться: ты стала одной из них.
Кстати, забавно, да? Русский язык — особенный язык. Он, как брак и все те незыблемые клятвы, которые ты шепчешь в ночи на ухо своему новоиспеченному супругу, а он тебе вторит.
Я любить тебя буду до конца.
Я не предам тебя.
Я всегда твоим буду.
А по факту мы имеем то, что имеем. Я — это пакет сожранный одной наглой, блондинистой крысой. Из меня сыпется не гречка, а душа. С внутренней стороны — одна сплошная рана, которая кровоточит, а у сердца лишний аккорд в ритме. Инородный и чужой, но теперь он навсегда.
Преданная — звучит и гордо, и уничижительно. С одной стороны, это означает верная. Со второй — вот такая размазня и тряпка, которой я самой себе сейчас вижу. Все, как в жизни. Русский язык — отражение действительности, с которой никогда нельзя знать наверняка.
До свидания. Занавес.
Когда я оказываюсь снова в своей машине, дождь накрапывает мерзкими, редкими и мелкими капельками, собираясь и стекая по стеклу тонкими лужицами. Погода, конечно, как обычно. Угадала, когда надо стать максимально отвратительной, чтобы точно передать состояние твоей надломленной души.
Выезжаю со двора. Я смотрю в заднее зеркало и вижу очертания нашего особняка, но если раньше сомневалась, то теперь уверена, что сюда я больше не вернусь. В конце концов, это значения и не имеет, да? Говорила она правду или приукрашивала действительность. Что за дело-то? В чем смысл разбираться?