- Спасибо, дорогой.
Хмыкаю, но сразу же хмурюсь.
- Стой, а тот ребенок?
- Забавная штука, - ухмыляется Рома, - Малолетка его испарилась. Я потом случайно встретил ее в клубе и развел на откровенность. Алла подсуетилась, пришла и сказала, что она нихрена не получит. Мол, разобьется в блин, но не позволит доказать, что ребенок был от отца. Связи-хуязи, бабки. Девчонка испугалась, взяла подачку, которую ей пихали, и сделала аборт. Вот такая «любофф…».
Так. Окей. Я примерно понял, хотя до сих пор не улавливаю, как меня это все касается.
О чем, в принципе, и спрашиваю.
- Мне жаль, но я не понимаю, каким местом меня это все касается.
Рома кивает пару раз.
- Когда я узнал о том, что ты спутался с моей сестрой, я сильно охренел. Ты не казался мужиком, который на это падок.
- Мы ж флиртовали.
Усмехается, гаденыш.
- Флиртовали? Дед, пара скабрезных шуток в зоне трусов не означает флиртовать.
Хмурюсь. Что?
- Чего уставился? Да, хихикали, но от смешков до члена в вагине большой путь и большая разница. Ты постоянно говорил о своей загадочной Талии, и я думал, что любовь у вас — обосраться…
Так и было…
- Слушай… - неожиданно говорит он, - А когда это все было вообще?
- Что?
- Ну, с сестрой. Когда?
- После боя.
- После того, где мы подписали рекламные?
- Да, - нехотя подтверждаю, потом зачем-то добавляю, - Я перебухал.
Он снова усмехается. Сука, что еще?
- Весело? Мне не очень.
- Да не, не в том дело. Просто не думал, что тебя уносит с трех стаканов.
- Это мой…
- Максимум. Знаю. Ты раз пятьсот повторил, что это последний, и все рвался позвонить жене.
- Да?
- А ты не помнишь?
- Смутно.
Рома молчит пару мгновений, после которых все веселье из его глаз уходит и он двигается в третий раз ближе.