— То есть показал себя люду?
Огарик кивнул.
— А теперь я вам расскажу, что молва несёт. Вели себе имперские воины спокойно рабов, а тут вышли на них адепты смерти с юным магом. Первого воина убили сразу, из второго маг высосал всю жизнь, из третьего только наполовину — насытился значит. Дале он спросил: "Согласен ли кто служить ему?" Трое рабов согласились, а остальных он приказал своим адептам взять для жертвоприношения. Жертвы даже не сопротивляясь, последовали за адептами. Тут они четверым этим рабам головы то и снесли и выложили, значит, из них крест для таинства какого-то. А чтобы ни у кого не возникло сомнения, что чёрный круг магов смерти жив, воткнули они посередине того креста копьё со своим символом, — дед замолчал.
— Да не было такого! Где копья?! — повернулся я к своим.
— Моё — вот, — показал Клоп.
— Вон у дерева стоит, — указал рукой Толикам.
Взгляды скрестились на Ларке. Тот потупил взор:
— Я оставил нечаянно.
— Зашибись! — Я кинул палочку, которую вертел весь разговор в Ларка, тот сжался.
— А почему трое, — Клоп встал с земли, отряхивая штаны, — четверых же увели?
— Да какая разница, — ответил ему Чустам. — Дед вон, посчитали, что убежал.
— Нет, — Липкий опершись о дерево, наблюдал за всем со стороны, — Большой не числился по бумагам.
— Что же они всех рабов..., — я вспомнил отчаявшегося.
— Десятник прикрылся, — произнёс Чустам. — Его бы по голове не погладили, если б узнали, что оружие сдал. Рабы правду могли рассказать, а так.... Вроде бы он и сделать ничего не мог. Магия!
— Потом погадаете, прервал разговор Мир, — а теперяча бежать вам надо. Пошли Хромой в сторону — посекретничаем.
— То, что поведал, это не всё, — дед задрал рукав, когда мы отошли.
Красный круг с узором на предплечье окружало воспаление.
— Одарённых детей, утерянных в этой местности в последние годы не много, а таких как он, вообще десятилетия ждут. Коли метка жечь начинает, то значит, проверяют, где я. С самого утра болеть начала, можно ждать не сегодня, так завтра в гости.
— Маги?
— Да. Огарика искать будут. Но если уж в селе говорят, то они точно в курсе ваших веселий. А теперь слушай....
Рассказ деда длился минут двадцать.
— ... Вот как-то так. Теперь бери своих, и улепётывайте из этого локотства и чем далее, тем лучшее будет.
— Куда, не посоветуешь?
— Ты Хромой как дитё. Мне ведь магов надо будет обманывать. А смогу ли я то, или нет.... Лучше я не буду знать, куда пойдёте. И помни, случится, что с ним, я остаток жизни отдам, чтобы найти тебя.
— Почему я?
— Сам гадаю. Есть что-то в тебе..., может, потому, как не врал ты ни разу. А я чувствам доверяю, ещё ни разу не ошибся. Руку дай, — дед, задрав рукав на левом предплечье, снял кожаный браслет с золотым кругляшом — один в один как у Огарика, и стал завязывать его на моей руке:
— У Огарика такой же, и ежели он снимет, или там кто недобрый на золото позарится, то твой жечь будет, ну а ты — так наоборот. Денег вот немного, — Мир снял с пояса кошелёк, протянув мне.
Отказываться я не стал — не в том сейчас положении.
— Чуть не забыл..., — дед резко махнул рукой, отвесив мне смачный подзатыльник. — Третий день хочу это сделать.
После меня дед инструктировал Огарика, это заняло ещё минут двадцать. Что рассказывал дед, слышно не было, но паренёк регулярно кивал головой.