— Так не придумаешь, — ответил вместо меня Наин. — И знатные все такие, лишь бы себе, и рабы между собой грызутся.... Похоже на правду, приукрашенную конечно — семерых на арене невозможно убить.
— А вот в ящики из щитов, это как? — спросил Чустам.
Я когда описывал дисциплину в армии, обмолвился о прикрытии щитами со всех сторон, поскольку как называется черепаха на местном я не знал (я вообще не уверен, что такой зверь тут водится), то назвал ящиком. Пришлось объяснить воину принцип римской "черепахи" и её достоинства от стрел и камнемётов.
Вообще, я рассказал эту историю, с акцентом на сцену, когда Спартак убил зачинщика морального разложения своей армии. Надеясь хоть немного смягчить мнение о моём поступке, ведь наверно только Огарик не понял, что произошло. Но как-то рабы, вот именно этой частью истории, не прониклись, зато по остальным завалили вопросами.
Глава 23
На третий день мы ночевали в одном лагере. Подвигло меня на слияние наших групп одно интересное открытие, сделанное за день до этого.
На обед в тот день мы остановились в небольшом лесочке. Поскольку есть-то, собственно, кроме сваренной вечером каши было нечего, то мужики выпросили по пятьдесят настойки — для аппетита, так сказать.
— Я сбегаю, — сорвался Огарик.
Только он отбежал к лошадям, я встал с земли и пошёл следом.
— Чего ты? — спросил Клоп.
— Да он в прошлый раз приложился к бутылке, а тут не вино....
Клоп ухмыльнулся. Когда я преодолел пятнадцать метров до "припаркованного" транспорта, то был уже на все сто уверен, что Огарик пытается отпить из бутылки. Он стоял за лошадью, но поскольку росток-то у него был не большой, то я прекрасно видел его практически по грудь, а также дно кувшина, пляшущее под грудью лошади Большого. Но то, что я увидел, когда нырком проскользнул под брюхо лошади (боюсь ужасно этого манёвра — вдруг лягнёт, но очень хотелось поймать на месте преступления шельмеца) и оказался рядом с Огариком, честно сказать, то, что я увидел, несколько обескуражило, как и моё появление — пацана. Огарик держал в руках откупоренный кувшин, пробка была в зубах, а вот в другой руке он держал маленький стеклянный бутылёк с ярко-зелёной жидкостью.
— Что это? — я осторожно изъял незнакомую жидкость из руки Огарика.
Тот вынул пробку изо рта и растерянно ответил:
— Зелье.
— Понятно, что не сок.
Парень молчал.
— Что за зелье?
— Ну..., чтоб меня не обижали....
Кроме мата в голову ничего не лезло. То, что это идея не Огарика это понятно, но насколько хитро-продвинутый дед.... Тут смотрю с местными алтырями-магами ухо в остро держать надо!
— Пей, — показал я ему на настойку, так как он успел плеснуть магической гадости туда.
То, что в бутыльке давать побоялся — что-то говорило, что эта штука — концентрат. Не, ну как не проснуться паранойе после такой картины и объяснения — вдруг, отравить хочет?
Огарик глотнул и тут же закашлялся выплёвывая. Сзади вывернул Чустам:
— Ну, что? Поймал?
— Есть такое, — я незаметно сунул бутылёк за пояс. — Пей так, чтобы глотнул.
— Да ты чего? — стал заступаться корм.
— Пить отучаю, — ответил я.
Огарик понимая всю серьёзность ситуации, глотнул ещё раз и отрывисто задышал. Я забрал у него бутыль.
— Ну, разбирайтесь тут, — Чустам неожиданно вынул у меня кувшин и пошёл обратно.
— Точно не яд? — прошипел я.