— Ремесленный. На тканях работал.
— Чего к оркам?
— Хозяин кормить стал реже, я партию ткани испортил.
— Молодец, — одобрил я. — Остальные?
— А что говорить, просто рабы, — ответил мужик лет пятидесяти, то есть на излёте жизни по местным рабским меркам.
— Я ведь не уговариваю вас, а знакомлюсь, — ответил я. — Меч, копьё, ткач, может голубопечатный.
Даже в полумраке костра, разведённого, кстати, ткачом, от углей принесённых Клопом, у всех поплыли улыбки.
— И не смешно, — вступил в разговор Толикам. — Бывает и такое.
Оказывается, все наши уже стояли полумесяцем и слушали разговор.
— Низкий, изработал, — ответил мужик.
Низкий, значит низкий — самая что ни на есть простая работа — двор вымести, конюшню убрать, полы вымыть. Я сам таким был в трактире. Изработал, значит хозяин стал недоволен работой. Это как машина лохматого года, когда проще новую купить, чем ремонтировать. Ещё двое ответили примерно аналогично, но тут встрял Липкий:
— Наказанные?
Один из них кивнул, второй был как раз мим. Остальные ответили в таком же духе — низкий, ремесленный. Заинтересовал лишь один — карабельник.
— А тебя за что? — я смотрел на мужика средних лет.
Торб не выполнил работу, а я... корм был.
— Твоего полку прибыло, — прошептал я Чустаму, стоявшему рядом.
— Не твоего, а нашего, — ответил он мне. — Сам то....
— Мужики, — когда ознакомился с "родословными", продолжил я, — мы сами выживаем. Сейчас едем по своим делам. Рассказывать вам о себе понятно пока не будем....
— А чего бы и нет, — довольно вызывающе возбухнул мим.
— А потому как по фигу, — ответил я ему — бесячий тип такой.... — Ты тут смотрю грамотный, так назови мне причину, по которой я должен рассказать тебе жизнь?
Я выдержал паузу.
— Ты ретивый утихомирь пыл, — в разговор вошёл Чустам. — Не корму зубы уставляешь, с тобой по хорошему говорят.
— Давайте мужики так, — продолжил я. — Идём рядом. Случается что, мы поможем. Попросим — вы. Но подскажу верное дело — идите на дорогу и решайте сами свою жизнь, там вы и не обязаны никому, и делаете что хотите.
— А вы нас тут же и клиночком чик, — выложил своё видение ситуации мим. — Наин, на кой они нам? Нас больше..., — намёк был далеко не прозрачным — мол, может мы их здесь....
Определённая логика была — их больше, правда мы вооружённей. Так что один — один.
— А зачем мне это? В смысле клиночком? — спросил я раба, реально не догоняя его слов.
— Возьмём что доброе, а тебе понравится?
Похоже, у всех наказанных мысли работали в одном изгибе — как бы кого ножичком.... Липкий ведь тоже первым делом это предположил.
— Ты тоже так думаешь? — спросил я второго наказанного.
— Всяко может быть, — уклончиво ответил тот.