— Ударился наверно, — я ощупал голову и с ужасом понял, что часть скальпа держится на честном слове.
Но сейчас меня интересовало не это. Меня начинал колотить озноб. Тошнота накатывала волнами, к тому же я наверно потянул связки плеча.
— Ага, — усмехнулся Клоп, я даже видел как.
С Большим было несколько хуже. Очень хуже. Он один из немногих, кто не имел никакой брони — попросту не налазила. А одна из стрел вошла чуть левее центра грудины. Я не очень в медицине, но где-то там сердце. В суматохе не заметил как материализовался наш маленький герой:
— Дядь Чустам, дёргай по одной.
Только корм вытаскивал с довольно неприятным звуком стрелу, Огарик накладывал руки. Визуально ничего не было видно, но я ощущал силу. И это вызывало некоторый страх. Такая необъяснимая волна, которая заставляет участиться пульсу и веет мощью. Непонятной мощью, с которой тебе не справиться и ты это понимаешь. Ты словно стоишь на поле, а вокруг тебя бушует ураган. Или ныряешь вглубь водоёма, и тут тебя подхватывает течение, которому ты не в силах сопротивляться. Прямо на глазах, вокруг Большого, стала наливаться ярко-зелёным цветом трава.
— Огарик, где амулет? — спросил я, когда вторая, на мой взгляд, самая опасная стрела была вытащена.
— Дядь Хромой, я вот ещё эту залечу и одену.
— Амулет!
Дед предупредил, что парень ещё не совсем может справляться с магией, а сейчас у него полопались все капилляры на глазах и руки стали дрожать.
— Я его уронил на дороге.
Пока шёл к месту, где отправил Огарика в сторону, боролся со своей слабостью. Ватная вялость на грани дрожжи мышц вкупе с тошнотой нехило штормили меня. Дорога не была таковой в полном смысле этого слова, так, слегка примятая трава, может более жухлая, по сравнению с округой. На том месте стояли наши провожатые.
— Мне бы осмотреть, потерял кое-что, — довольно вежливо намекнул я им, чтобы отошли.
— Ищи, — пожал плечами один из них.
— Тай! — осёк его второй. — Нас проводить попросили.
— Попросили? — Ухмыльнулся первый, но всё-таки отошёл в сторону.
Зря я их сгонял, амулет нашёлся метрах в пяти от того места. Я бегом, ну то есть вприпрыжку похромал обратно. Колдунство, ну или магичество, с Большим к этому времени было закончено. Я накинул верёвочку на шею Огарику. Большой хрипел. Его стеклянные глаза смотрели в небо.
— Так должно быть? — спросил я, хотя ответ знал.
— Его сейчас нельзя везти, — Чустам рукавом стёр кровавые слюни с губ и щеки гиганта.
— Значит остаёмся.
— А эти? — корм кивнул в сторону провожатых.
— Да по боку.
— А если снова все вернутся? — предположил Липкий.
— Значит все умрём, — резюмировал Клоп. — Но, я согласен с Хромым.
— Мы сегодня не можем! — крикнул я воинам. — Так что завтра приходите!
Второй воин, тот, что не Тай, направился к нам:
— Почему?
Я кивнул на Большого.
Воин, не сказав ни слова, развернулся и пошёл к своим лошадям. Вернулся он через минуты три:
— Держи, — кинул мне стеклянный бутылёк. — Дайте выпить, через осьмушку уснёт, и кровь внутрь перестанет идти.