Огарик улыбаясь, пошёл обратно.
— А брюки такие же? — спросил я его.
Тот кивнул.
— Возьмите с собой.
— Ты что, это оденешь? — спросил Липкий.
— В этом, вы меня в лесу замаетесь искать, — парировал я. — Да и в любом случае лучше, чем мой.
Парни по-другому посмотрели на наряд.
— А голубенький тоже брать? — ехидно спросил Чустам.
— Толикаму предложи, — ответил я, — ему больше пойдёт.
Беглецы оказались парнем лет тридцати и девушкой с голубой печатью на виске. У обоих были связаны за спиной руки. Парень был крепкого телосложения, но эффект произвёл не он.
Если не богиня, то уж точно чудо. Русые волосы, спадавшие чуть ниже плеч, вились небольшими локонами, тёмно карие глазки, окаймлённые довольно длинными и пушистыми ресничками, испуганно смотрели на нас. Нежно розовые губки не были полными или тонкими. Сквозь бледноватую кожу просвечивали капилляры, но это только придавало очарования. Фигурка.... Это отдельная песня. Грудь, талия, бёдра, по которым спадало серенькое платье. Её хотелось любить. Любить во всех смыслах. Любить и ночью и днём....
— Хромой, тут бы мальца увести, — несколько замялся Липкий.
Я был против насилия. Насилия, в смысле к женскому полу, то есть полового насилия, но... я бы хотел такую, поэтому понимал Липкого.
Я подошёл к ней поближе. Запах.... Нет, это не ландыши, но он будоражил. Хотелось впиться в эти губки, ну или хотя бы нежно прикоснуться к ним. Разум не исчезал и не терялся, только она была действительно невероятно красива.
— Хромой! — окликнул Шван. — Можно тебя, поговорить надо.
— Может потом, дел и так куча.
— Я об этом как раз.
Нехотя я подошёл к деду.
— Она кукла, — дед непонятно удивил меня.
— Не понял.
— Рабыня для балов, ну или утех.
— Ну и?
— Их магически делают. Раз попробуешь, потом не отпустишь. Не захочешь.
— Да я не собирался....
— Я просто предупредил. Большинство дуэлей в империи из-за них. Даже поговорка есть: хочешь с другом разругаться — подари ему свою балессу.
— Магически это как? — Особо слова деда меня не убедили.
— Потом расскажу. Не надо с ней....
— Ладно, — я повернулся обратно.
Мужская часть, то есть в нашем случае все, фигурально выражаясь, да и не фигурально, пускали слюни. Мне тоже очень хотелось посмотреть, что у неё под юбками — наверняка точёные ножки.
Я заглянул в карету — всё самое ценное из неё было вытащено.