А вот школа ждать не будет!
Утренние сборы с близняшками — то еще удовольствие. Через тридцать минут я, на ходу запихивая в себя бутерброд, кричу девчонкам, чтобы скорее одевались и выходили на улицу. Так хотя бы шума поменьше, а места в прихожей побольше.
Дашка громко хлопает дверью, несколько раз подряд, возвращаясь то за рюкзаком, то за сменкой, то обнять папочку. Не выдерживая последнего удара со стены летит наша фотография со дня свадьбы.
Стекло разбивается, глубокая трещина проходит точно между нашими лицами. Будто разделяет.
Нет, только не это. Мое любимое фото!
Я смотрю на осколки и чуть не плачу. Ничуть не суеверна, но разбитая фотография в день нашей годовщины заставляет сердце болезненно сжаться. Много лет назад мы прямо на этой карточке от руки написали наш семейный кодекс, всякую милую чепуху: «Мы всегда честны друг с другом», «мы крепко обнимаемся каждый день» и так далее…
— Не переживай, я уберу! — Кричит Марк. — Бегите, а то опоздаете.
2. Находка
Я работаю в художественной галерее, и у моей профессии есть свои преимущества. Общение с прекрасным — это раз, отличное начало недели — это два!
Понедельник для музеев всегда выходной день, зато Марк в это время на работе, а девочки — в школе. Поэтому понедельник я всегда провожу так, как мне хочется. Как в анекдоте «делаю детям счастливую маму», а мужу — довольную жену.
Наличие свободного времени вовсе не значит, что по понедельникам я обмазываюсь косметической глиной и, лежа на диване, ем пирожные под сериалы. Хотя могу. И сама мысль о том, что такое возможно, меня радует. Поэтому разбитая рамка недолго меня тревожит. Я отвожу дочек и возвращаюсь домой в приподнятом настроении. Расстраиваться из-за ерунды я сегодня не буду.
Впереди целый день, и я начинаю заниматься домашними делами. Люблю это делать, когда никого нет — можно громко включить музыку и никто не отвлекает. Когда я убираюсь, окружающим лучше тоже… убраться, чтобы мне не мешать.
Разбираю шкаф с одеждой — давно хотела, но все руки не доходили. Обожаю избавляться от хлама, а у Марка одних футболок несколько десятков, среди них явно есть старые и заношенные. Не люблю хранить такие вещи, не надел дольше года — значит все, на выброс. Марк у нас поросенок-накопитель. Уже привыкла к тому, что муж небрежен, отношусь к этому спокойно. Должен же быть у человека хоть один недостаток. Уж лучше неряха, чем чистоплюй и зануда. В нашей семье такой человек тоже есть, и эту роль выполняю я.
Вот как можно было умудриться запихать одежду в самый дальний угол…
Стоп!
Разворачиваю мятую синюю футболку и отчетливо вижу на темном фоне длинный светлый волос. Странно, это не мой, и не девчонок. Брезгливо беру его двумя пальцами и рассматриваю на свет. Хм… Точно, крашеный. Не седой. Около корней цвет становится темнее. Длинный.
Не помню, чтобы Марк носил эту футболку. На работу он в таком виде не ходит, только в рубашке и костюме. Странно. Может быть, она лежит в таком виде несколько месяцев?
Гоню от себя дурные мысли, но сердце неистово колотится. «Перестань, — говорю я себе, — это просто длинный волос крашенной блондинки, который прицепился к Марку давным-давно в такси или в гостях. Это ничего не значит». Но, стесняясь своей подозрительности, зарываюсь лицом в футболку, боясь обнаружить посторонний запах. Может быть, это все моя богатая фантазия, но мне кажется, что я чувствую легкий цветочный аромат. И это точно не мои духи!
Какие глупости! Вечером расскажу все Марку, и мы вместе посмеемся над моими подозрениями. Он сделает задумчивый вид и расскажет о том, как в тренажерном зале во время жима лежа к нему нежно прижималась большегрудая красотка, или на родительском собрании классная руководительница, показывая табель успеваемости дочек, от ужаса вырвала у себя клок волос и швырнула в него. Марк мастерски рассказывает такие истории, придумывает их на ходу.
Я улыбаюсь своим мыслям и продолжаю уборку. Не сомневаюсь, что всему найдется объяснение.
До вечера я мою, чищу и разбираю. Но моя находка не идет из головы. Какой длины волосы у это девушки? До плеч или ниже, я не помню. Надо было внимательно рассмотреть. Все-таки не стоило его выбрасывать. В ужасе от самой себя, я даже открываю мусорное ведро, вдруг моя улика лежит где-то сверху. Конечно, я ничего там не вижу. Мне стыдно за свою паранойю, но ничего не могу с этим поделать.
Может быть, это возраст и сомнения в собственной привлекательности? Я раньше не обращала внимания на то, как на Марка реагируют женщины — была уверена в себе. Мой муж очень хорош собой, но и я всегда была достойной парой, еще не известно, на чей счет приходилось больше томных взглядов. Это он, обычно, волновался.
Я просто накрутила себя из-за разбитой фотографии.
Мне легко себя в этом убедить, потому что Марк никогда не давал поводов для ревности. Такие близкие отношения, как у нас, не могут повториться с кем-то еще.
Я бы заметила, если бы муж увлекся другой. А до разовой связи Марк не опустится, да и зачем ему это? У нас все прекрасно!
3. Синий галстук
Даша показывает Ксюше язык и тащит к себе красный фломастер. Та мгновенно надувает губы и начинает хныкать:
— Мама, ну скажи ей. Чего она мои вещи берет?
— Девочки, не ссорьтесь. Давайте, я вам сейчас снег сделаю.
— Это как? — любопытная Ксюша тут же забывает про обиду.