Схватив сумку с паспортом спускаюсь на лифте в фойе. Проходя мимо стойки с консьержкой, пожирающей меня взглядом, притормаживаю и доброжелательно улыбаясь говорю:
— Еще не видел рыбок, но уверена, что релакс-зона на этаже — просто чудо. До свидания!
— Вы вернетесь?
— Вообще или сегодня? — интересуюсь я.
Собеседница временно столбенеет, пытаясь сформулировать столь же всеобъемлющий ответ.
— Вы же понимаете, как Лев Александрович скажет… — продолжаю я. После этих слов консьержка кивает, как китайский болванчик.
Гелентваген ждет меня у главного входа. Прыгаю на пассажирское сиденье и ловлю на себе одобрительный взгляд Льва Александровича. Доволен моим позитивным настроем и внешним видом. Что ж, отлично. Не хотелось бы видеть его хмурым и раздраженным. Даже в хорошем настроении он — не подарочек.
Выезжаем на Кутузовский проспект и лавируем в потоке машин. Второй раз меня уже не так напрягает высокая посадка сиденья и уверенная манера езды моего спутника. Да и что мне напрягаться из-за таких мелочей, когда в данный момент я, видимо, еду расследовать финансовые махинации своего благоверного. Все остальное блекнет рядом с таким масштабом. Кстати, куда мы едем?
— В банк, — сухо рявкает Лев Александрович. — Мы едем в банк.
Опасливо кошусь на него — я задала вопрос вслух или он читает мысли? Даже боюсь спрашивать, что мы там будем делать. Ловлю себя на мысли, что боюсь этого человека, но другой опоры у меня пока нет. Решаю держать с ним ушки на макушке и остаток пути провожу в молчании.
***
Молодая девушка-оператор бодро клацая пальцами по клавиатуре, отправляет на печать выписку по нашему семейному счету и передает мне еще теплый листок бумаги.
Смотрю на цифры, и они расплываются у меня в глазах. Сумма, которую я там вижу, не хватит даже на приличный ужин в ресторане. Он что, совсем охренел?
— Дайте еще, пожалуйста, выписку по движениям средств за последние три месяца, — просит Лев. И через минуту у меня вновь округляются глаза, с трудом сдерживаю нецензурную брань.
— Да как он мог! — только и в состоянии я воскликнуть.
— Легко мог, у вас же семейный счет. А вам, дорогая Елена Петровна, надо было подключать СМС информирование о движении средств…
— Да, оплата за оповещение всего 79 рублей в месяц, — встревает оператор.
Лев зыркает на нее и трогает меня за локоть.
— Берите бумаги и пойдемте в машину.
Пытается поддерживать меня, но я нетерпеливо выдергиваю руку и гордо топаю одна к выходу. Еще не хватало, чтобы меня выводили отсюда сломленную, словно бабушку, которую обчистили телефонные мошенники.
Уже привычно прыгаю на пассажирское сиденье и вновь рассматриваю цифры. Это немыслимо! Еще три месяца назад у нас на счету была приличная сумма. Не космическая, но очень даже значимая. С каждого крупного проекта Марк откладывал деньги на наш счет, мы планировали потратить эти деньги на девочек — купить им жилье в приданное, обеспечить хорошее образование.
И вот сейчас я вижу, как будущее моих детей было уничтожено три месяца назад, когда мой драгоценный супруг, не говоря ни слова, вдруг решил снять большую часть денег. А потом неоднократно снимал более скромные суммы, пока не выдоил счет до донышка.
— Вы знаете, куда он потратил деньги?
— Да, — глухо отвечает Лев Александрович, — он купил квартиру.
— Квартиру? Зачем? — мои глаза округляются в удивлении, но я спокойна. Все-таки жилье — это рациональная трата. Покупку бриллиантов или путевки на Шри-Ланку я бы восприняла, как удар. Но это… Может быть он вложил деньги в квартиру, чтобы они не обесценились?
— Я бы на вашем месте спросил — «где?»
— Ну и где же?
— В доме, где вы сейчас живете.
Я уже держу наготове следующий вопрос, но после ответа Льва закрываю рот и мрачно молчу. Местоположение квартиры многое объясняет. Жилье в таком доме — демонстрация статуса, а не инвестиция. Интересно, откуда он взял оставшиеся деньги? Ведь даже не скромную однушку ему бы не хватило? Кулаки сжимаются и будь сейчас Марк передо мной, ему бы не поздоровилось! Вот этого я ему точно не прощу! Он просто уничтожил будущее наших детей. Из-за своих хотелок. Не сказав мне!
— А вы откуда это знаете? — интересуюсь я, хмуро.