Да что он себе позволяет? Кто тут босс, на секундочку? Это же моя жизнь, как он смеет решать за меня, когда и что я узнаю!
— Так не пойдет! Вы должны рассказать мне… Немедленно! — я осмелела настолько, что повышаю голос.
Неожиданно гелентваген резко уходит вправо, я заваливаюсь на Льва Александровича и чуть не падаю головой на руль, я ведь так и сижу не пристегнутая с поджатыми ногами. Испугано смотрю на водителя. Что-то случилось? Авария?
Лев Александрович смотрит на меня и меня пугает глубокий черный огонек в его глазах. Воротник рубашки расстегнут, и я вижу, как на шее пульсирует жилка.
— Уважаемая Елена Петровна, — начинает он тихо, но угрожающе, — я не ваш мягкотелый супруг и командовать собой не позволю. Вам достаточно знать, что я держу ситуацию под контролем. А сейчас я вам не очень-то доверяю.
— С чего это вдруг? — Да как он смеет! В ярости сжимаю кулачки так, что ногти впиваются в ладони.
— Потому что ваши эмоции могут навредить делу. Я даю ту информацию, которую могу позволить себе дать, опираясь на ваше душевное состояние. Вполне возможно, вы побежите к своему Марку сливать то, что мне удастся раскопать.
— С чего вы взяли, что я так поступлю?
— С того, что вы легко можете пожалеть своего супруга, поверите в его раскаяние. И вместо того, чтобы мстить, начнете его защищать.
Я несколько секунд я смотрю в его непроницаемое лицо с ненавистью и злостью, подбираю подходящие слова, чтобы выразить одновременно недоверие его профессионализму и обиду. Потом понимаю, что моя горячая речь будет служить подтверждением его слов. Чем спокойнее и увереннее я себя веду, тем скорее получу результат.
— Вы что-то знаете? — сверлю его взглядом.
— Можно сказать и так. — Лев Александрович отводит глаза и включает поворотник, чтобы продолжить движение. — Я предупреждал вас, жизнь не будет прежней. Но вы должны быть железобетонно уверены, что пути назад нет. Для этого вам придется все увидеть своими глазами.
— Поэтому, вы не дали мне улететь?
— Да, — кратко отвечает Лев, давая понять, что разговор закончен, и плавно встраивает своего черного монстра в ряд машин.
13.1 Новая жизнь
Лев притормаживает у ворот элитного жилого комплекса, и я в изумлении смотрю на возвышающиеся над моей головой стеклянные башни. Несколько лет назад мы с Марком специально ездили сюда смотреть место для строительства, он надеялся, что проект отдадут его архитектурному бюро. А, когда разработкой все-таки занялись зарубежные специалисты, еще несколько раз приезжали, чтобы дать ему возможность ревниво покритиковать концепцию, внешний вид и материалы. Я согласно поддакивала и негодовала, ведь мой талантливый супруг все сделал бы намного лучше.
И вот я здесь. В том самом месте, где под высоченным стилобатом похоронены мечты моего гениального мужа. Надо же, какая ирония судьбы. Теперь это место станет и моим личным кладбищем грез о счастливой жизни. Здесь я с ними попрощаюсь навсегда.
Шурша шинами, машина останавливается у парадного входа с огромным, отделанным мрамором, входом, и Лев, деловито выгрузив мои вещи, открывает мне дверь. Опираясь на ладонь, я выхожу на улицу и задираю голову вверх, пытаясь рассмотреть верхние этажи. Неужели я буду здесь жить?
— У вас апартаменты номер триста семь, — кладет ключи мне в руку.
Я растерянно перебираю ключи и переминаюсь с ноги на ногу. Как-то неловко — чужая квартира, пафосный дом. Жалобно смотрю на своего спутника, мне туда что, одной подниматься?
Он понимает причину напавшей на меня робости. Вздыхает, устало подкатывает глаза и, подхватив чемодан, коротко рявкает:
— Пойдемте, у меня мало времени. Провожу.
Поднимаюсь за ним по лестнице, прохожу через вращающуюся дверь и оказываюсь в вестибюле, размахом напоминающем фойе Большого театра. Пожилая консьержка, заметив нас, пулей вылетает из-за стойки:
— Доброе утро, Лев Александрович. Так приятно, что вы пришли. Что-то случилось?
Лев Александрович хмуро косится на меня, явно недоволен, что его узнали.
— Все хорошо. Проводите, пожалуйста, гостью до триста седьмой.
— Конечно, все сделаем, — консьержка улыбается шире чеширского кота, всем своим видом демонстрируя готовность совершить ради него любой подвиг.
Лев нетерпеливо подталкивает меня в спину:
— Идите же, вас проводят. Отдохните, погрейтесь и переоденьтесь. Во второй половине дня я за вами заеду.
— А куда нам?