Ну и что, что на улице жара – косыночку надену!
Закрыв таверну на засов, тропинкой, через сад, вышла за калитку. Кот остался дома, обычно после плотного обеда он предпочитал немного подремать.
Проходя мимо кузницы, снова вспомнила, что так и не нашла ключ, чтобы взглянуть, что там, внутри. Да и некогда мне. Дни пролетали с такой скоростью, что уже даже сливались в единое целое.
Календарь что ли завести? Из подписанных душеприказчиком документов я знала месяц и число моего вступления в наследство, так что подсчитать какая сегодня дата совсем несложно.
На лугу было очень тихо, даже кузнечики перестали стрекотать, а птицы попрятались в ветвях деревьев. Сладко пахло цветущими травами. Я сразу же нашла чабрец, его меленькие голубенькие цветочки покрывали почти весь склон этого небольшого холма.
А ещё тут было полно земляники. Ягоды были ещё совсем крошечными, кое-где даже виднелись белоснежные лепестки соцветий. Земляника меня порадовала, это же отличная начинка для пирогов. А листья можно использовать для чая.
Домой я вернулась с полной корзиной чабреца, земляничных листьев и огромным букетом ромашек. Эти травы я отлично знала, а незнакомые пока обходила стороной.
Сначала заглянула на кухню. Мейджик спал, растянувшись на подоконнике. Услышав меня, он приоткрыл один глаз, сладко зевнул и потянулся.
- Никого не было? – поинтересовалась я.
- Да кто в такую жару добровольно из дома выйдет? Вот хозяин всегда после обеда любил пару часов подремать, а тебе всё на месте не сидится!
- Некогда мне сидеть! Нужно деньги зарабатывать на молоко да на курочку одному ворчливому коту! – улыбнулась я.
- А на ужин у нас что будет? – сразу оживился пушистый пройдоха.
- Сейчас травы разложу и что-нибудь придумаю! – пообещала я.
Чердак, самое лучшее место для просушки трав – решила я. Расстелив старые простыни, разложила на них собранное сырьё и поспешила назад. Мейдж прав, пора подумать об ужине. Да и пышки у меня почти закончились.
Вернувшись на кухню, заглянула в кастрюлю со щами, там осталось примерно на треть. Если всё не распродам, придётся самим доедать их на ужин. Без холодильника хранение не распроданных блюд может стать большой проблемой. Особенно в такую жару. И ведь так сразу не угадаешь, продашь или нет.
А вот плюшек осталось совсем чуть-чуть, шарлотку с щавелем и так и вовсе съели ещё дилижанс назад. Вопрос с обедами на вынос снова встал на повестке дня. Осталось только придумать одноразовые контейнеры, а значит, идея откладывается на неопределённое время.
Анализ показал, что выпечка расходиться быстрее всего, значит, пока делаем акцент именно на неё. Тем более муки у меня было много, стоила она не так чтобы уж и дорого. К тому же скоро пойдут ягоды и фрукты, а это значит -дармовая начинка.
Жаль, что огород в этом году я уже не успею посадить, слишком поздно, но несколько грядок под зелень нужно приспособить уже сейчас. Вот только как всё успеть? Помощника взять я пока не могу - платить нечем. Хоть Мейджика на раздачу сажай! Это было бы отличным выходом, но только если бы в этом мире водились говорящие коты!
Я гоняла эти мысли в голове, а руки сами привычно отмеривали нужное количество муки, разбивали яйца и замешивали тесто. Заодно поставила на окно следующую партию молока, использовав на этот раз уже готовую закваску. Теперь молоко будет скисать намного быстрее.
Поставив в духовку противни с очередной порцией пышек, покормила кота и вдруг услышала едва уловимый стук закрывающейся двери. Мейдж тут же навострил уши.
- Кто-то пришёл, - сообщил он.
Это я уже и сама поняла, поспешив выйти в обеденный зал.
Судя по одежде, это был состоятельный горожанин, он с интересом рассматривал отделанные камнем стены и тяжёлые, массивные деревянные столы.
- Желаете пообедать? – поинтересовалась я.
- Что-то не припомню, чтобы раньше тут была таверна, - ответил мужчина.
- Мы недавно открылись. Чаю с выпечкой и полный обед?
Мужчина не ответил, он прохаживался по залу, с интересом рассматривая, даже в камин заглянул, после чего всё уселся за стол, что стоял ближе к окну.
- И что у вас на обед?
- Щи и пшённая каша.
- Горячее, в такую жару! – брезгливо сморщился он.