В голове вспоминались слова Древнего о пауках и крови Первопредка в них.
Бах!
Драмар с силой хлопнул в ладоши и волна звукового удара была так велика, что все огневки со стен и потолка попадали на пол лапами кверху. Пятка старика тут же наступила на одного из них. Раздался треск и взрыв синего пламени, опалив его ногу. Но, кроме копоти, на ноге не было ни единого ожога. Золотая кожа надежно сдерживала подобные повреждения.
Хрусть! Хрусть! Хрусть!
Драмар начал безжалостно давить пауков руками и ногами. Туннель наполнился вспышками подыхающих огневок. Золотая кожа плавно становилась черной от копоти.
Если раньше он просто не любил этих тварей, то теперь он ощущал нечто большее…Какую-то брезгливость. Сначала пауки бросались на него, а потом резко начали отступать к пещере.
Их ведет чья-то воля.– понял Драмар сразу.
Гоблин успел уничтожить почти сотню пауков, прежде чем они успели скрыться в пещере-святилище.
Однако за ними Драмар не пошел и застыл прямо перед ровным входом. Внутри пещеры мерцали разными цветами пламени тысячи огневок, плотным ковром покрывающих стены, пол и своды пещеры.
Сколько их тут… – ошеломленно подумал Драмар, – Десятки тысяч, если не больше.
Такого количества огневок в одном месте он никогда не видел.
Но остановился гоблине не поэтому. Он ощутил злую и могущественную волю внутри святилища. Это было ощущение схожее с тем, какое он испытал от огромного глаза в пещере троглодитов. Это было что-то, для чего он просто незаметная песчинка.
Если я войду, то больше я оттуда не выйду. – четко осознал Драмар и тут же, немедля развернулся прочь. Рисковать он не собирался. Не зря огневки ощущали себя там под защитой. Не зря…
— Собираем ядра, – сказала он скорее для себя, чем для златки, — И вперед. Тут нам делать нечего.
Собрать ядра много времени не заняло. Пальцы Драмара легко и быстро выдергивали их из мертвых тел. Когда в руке насобиралась большая кучка, он мысленно спросил Златку, не боится ли она. Ядра пауков вызывали в нем легкое опасение.
Однако златка мысленным усилием подняла ядра в воздух и….уселась на них. Поглощать ядра она пока явно не собиралась.
Гоблин пожал плечами. Если он что-то и понял про златку, так это то, что это насекомое очень умное и никогда не сделает что-то себе во вред.
Убедившись, что возле святилища ему делать нечего он двинулся дальше. Ему нужно было вернуться. Вернуться той дорогой, которой он шел с детьми. Ее он нашел легко. Он, конечно, не собирался возвращаться в пещеру, где пробудился Предок. Это было бы самоубийством. Но все же кое-какие незавершенные дела у Драмара были. Пусть это были на первый взгляд нелогичные поступки, но он ощущал, что должен это сделать.
Он вернулся в тоннель, где их с детьми застал камнепад. Тот самый, который разделил их на две группы.
Даже спустя столько лет после обрушения, тоннель был труднопроходимым, всюду валялись булыжники и обломки скал.
Почти два дня Драмар искал нужное место. Место, где они потеряли двоих. Двоих мальчишек.
Более двух сотен булыжников пришлось перевернуть гоблину, прежде чем он нашел останки этих двоих.
Он сел рядом с их разбитыми костями и громко вздохнул. Нельзя было их так оставлять. Нельзя.
Мощным хлопком он разогнал мелких тварей, которые копошились вокруг скелетов мальчишек, несмотря на то, что там не осталось ничего – одни кости.
— Можешь поднять их кости? — обратился он к златке. Та сделала мысленное усилие и вся груда костей, оставшихся от мальчишек, взмыла вверх.
— Спасибо, Кая.
В тот же день он похоронил их в небольшой пещере, выдолбив яму и накрыв ее кучей камней.
— Кракх… — положил он камень сначала на левую могилу, а затем на правую, — И Дракх.
Он помнил имена вообще всех, с кем когда-либо соприкасался за свою длинную жизнь. К сожалению. Впервые он пожалел, что у него хорошая память.
Тем не менее, на душе сразу стало легче и спокойнее.