Крест. Там был гребаный крест.
Сердце Зур”даха пропустило удар, и внутри словно все обдало противным, тревожным холодком.
Проклятье!
Он до последнего надеялся, что ему повезет и старался не думать о предстоящем выборе.
Не повезло.
Как мама и предупреждала.
Он попытался проглотить комок, противно застрявший в горле. И застыл как вкопанный, не в силах сдвинутся с места. В ушах стояла неестественная, звенящая тишина.
Пару раз шаман окликал его, но в ушах у гоблиненка стояла все та же невыносимая тишина. Резкая, неожиданная, оглушающая.
Хоть он и был внутренне готов к тому что его выберут, - мама постоянно говорила что второй раз обязательно выберут, что два раза везения не случается, - все равно…это было неожиданно, как предательство родного существа. Он, все же, до конца верил, что обойдется, что жребий сжалится над ним.
Он даже не заметил как шаман силой отвел его к остальным. К тем, кому предстояло отправится проходить Испытание.
Только там, стоя среди остальных, таких же унылых как он, Зур”дах пришел в себя. Не сразу правда, только когда увидел как к ним идет следующий.
Еще один выбравший не тот камень. Еще один смертник.
Внезапно Зур”дах вспомнил, что он, в отличии от всех этих детей прошел пусть одно, но удачное Поглощение, и шансы его выше уже потому, что он чуть быстрее и сильнее нежели они. Эта мысль заставила его взять себя в руки и немного успокоится. Слыша и видя все происходящее ясно и четко, сердце теперь успокоилось, - он продолжать смотреть, как мальчики один за другим проходят Жребий выбирая то один, то другой камень.
Как незаметно, в один миг, ритуал закончился.
На площади, перед слепой старухой и шаманом не осталось ни одного гоблиненка. Лишь полупустая площадь по краям которой толпились самая любопытная часть племени, те кто пришел просто поглазеть, и те дети, на стороне которых сегодня была удача, - они стояли теперь вместе.
А сбоку от шамана, справа, стояли выбранные ребята. Пять десятков, на стороне которых удачи не было. И Зур”дах среди них.
Стоя, он ощутил усилившееся страх и беспокойство вокруг. Дети волновались, шептались, кто-то дрожал, кто-то толкался, просто чтобы выплеснуть бессильный гнев и ярость на несправедливость судьбы.
Но всех их эмоции резко заглушил мощный удар гонга. Разделивший из жизнь на до, и после.
— Отобранные, — прозвучал голос шамана обратившийся к детям, - За мной!
Толпа все еще ждала.
— А вы все, — кинул он к толпе, — расходитесь, вам тут больше делать нечего.
И взмахнул руками, прогоняя толпу прочь. Показывая тем самым, что ритуальная часть процесса завершена.
Гоблины один за одним начали расходится, - первыми разбежались дети, которым уже было откровенно скучно, а за ними потянулись их матери и остальные.
Вскоре, на площади не осталось никого, кроме Стражей, Охотников, и шамана, с выбранными для испытания детьми.
Когда гоблинята нестройным шагом последовали шаманом, Зур”дах оказался немного позади них.
Сейчас, наконец, стало легче дышать и даже появился какой-никакой ветерок. Волнение ушло само собой, и ненужные мысли испарились из головы мальчишки. Он просто шел и смотрел, на детей, на шамана, на Ксорха, который шел сбоку от процессии с другими Охотниками. Просто смотрел.
Старик вел их прочь от центральной площади, по единственной в пещере ровной, прямой дороге, проходящей насквозь все круги племени. Вела она к левым окраинам пещеры, - противоположная сторона той, где жили изгои, - они жили справа.
Слепая старуха замыкала шествие вместе с двумя молодыми Охотниками.
Гоблинята, знакомые между собой, толкались и переругивались, некоторые перешептывались, - когда не хотели, чтобы их услышали остальные.
Едва все дети оказались за пределами площади, как тягостное, гнетущее ощущение, давящее на них во время Жребия, - исчезло. Они на время словно вновь оказались в обычной безопасной обстановке. Дома.