Через пару мгновений появилась Тара. Спокойной и медленно спускаясь. На ней была гримаса боли. Впрочем, неудивительно. Лин до сих пор не отошел от ощущения, будто тебе сдирают заживо кожу.
Сверху тускло поблескивала завеса.
— Вот дерьмо! Больно! — выдохнула Тара, спустившись к соученику.
Он тем временем попробовал использовать базовую технику передвижения и…понял что не может. Техника сбоила, энергия будто сошла с ума. Одна нога окуталась Ци, а вторая — нет.
— Что за хрень…
— Ну… — вдруг сказала Тара, — Если это все тог…
Она не успела договорить. Лин тоже. Потому что в тот же миг их накрыла огромная Печать.
Их тела будто растянули в воздухе во всей стороны, натянув до предела. Казалось кости сейчас треснут, а сухожилия порвутся. Сдвинуться было невозможно. Нечто незримое зафиксировало их надежно. Из воздуха вынырнули сотни более маленьких печатей. На мгновение они зависли, а потом рванули внутрь тел обоих учеников. Ни один из защитных артефактов на их телах не сработал, молчали и запасные артефакты в сумках.
Пиздец! — подумал Лин.
— Срань! — вскрикнула Тара, — Отстаньте! Прочь!
Лин тихо зарычал. Боль была неимоверная. Каждый символ мало того, что вонзался в Средоточие, — основу существования любого Практика, — так еще и забивал один за другим меридианы, делая невозможным нормальный ток энергии Ци. Средоточие вспыхивало болью, одновременно с которой по всему телу проходила судорога. На счете сорок Лин просто сбился.
— Сука… — выдавил Лин.
Конечно, — подумал он, — глупо было подумать, что нет защитной схемы, делающей невозможной попадание сильных Практиков в подобный мир. Иначе бы учитель сам спустился туда.
И то, что он предупреждал о подобном ничего не меняло. Он не предупреждал О ТАКОМ!
Такую боль Лин не испытывал даже при переходе с этапа на этап в культивации. Каждая клеточка горела, Средоточие будто выдернули, разрезали на кусочки и вставили обратно. Меридианы словно повыдергивали и вставили как попало. Энергетическая система тела была нарушена, если не разрушена. Конечно, что он, что Тара пытались создать преграды, защитные конструкты, всячески воспрепятствовать проникновению печатей в Средоточие — но всё было тщетно. Их потуги мелкие печати просто не замечали, раз за разом ломая энергетическую структуру их тел.
Сколько это продолжалось они не знали. Казалось, вечность. Но оно прекратилось. Огромная печать, их накрывшая, исчезла. Зато остались печати внутри тел.
Болело всё, даже мозг.
Первое время они просто лежали на скале, чудом не упав. Лин боялся взглянуть внутренним зрением на свою энергетическую структуру. Боялся того, что там увидит.
Тем не менее и пребывать в неизвестности было глупо.
— Смотрела уже на свое Средоточие?
Тара как-то болезненно всхлипнула.
Мелкие печати выстроились неразрушимой цепью и полностью оплели средоточие. Мало того, они уменьшили средоточие раз в пять, высасывая из него энергию и подпитывая себя тем самым.
Каждый вдох отдавался болью.
— Ладно, — попытался пошевелиться Лин, — Ситуация отвратительная, но нам надо спускаться.
Но Тара, как всегда, поступила по-своему. Собравшись с теми силами, что у нее были, он поднялась до пелены и попыталась протиснуться обратно.
Бам! Бам! Бам!
Несколько десятков мелких молний шарахнули ее и она свалилась вниз. Если б Лин ее не удержал, она бы рухнула в бесконечный полет.
Несмотря на боль и слабость, поток ругательств из ее уст только усиливался.
Гребная истеричка! — подумал он.
Впрочем, Лин знал — надо подождать десяток минут, и она остынет.