Гоблиненок сделал вдох-выдох и успокоился. Кровь послушно спряталась подальше.
Ярость после полученного подзатыльника удалось подавить.
— Не злиться! Нельзя! В бою нет места эмоциям. Рванешь так вперед и потеряешь контроль — так тебя просто порвут на части. Ты должен следить за каждым своим шагом и движением. Давай! По-новой.
Удар. Удар. Удар.
Зур”дах после каждой неудачи старался держать себя в руках. Никак не реагировать. Мышцы постепенно забивались от стольких ударов, а он пока даже не приблизился к результату — ни одного попадания по тренеру.
Вытерев пот под ошейником он продолжил.
Удар. Удар. Мимо. Мимо. Удар. Удар. Мимо. Мимо.
Да хоть раз я попаду?!
Надо расслабиться. — понял он вдруг, — Кровь тут не поможет, значит надо искать Баланс. Нужно поймать это ощущение, не зря же я его тренировал.
Тренировка продолжалась.
Удар и обратно. Удар и обратно. Однорукий заставлял двигаться Зур”даха полупрыжками, и это уже неплохо получалось. Так казалось гоблиненку. Зато и наваливалась усталость. Ноги горели сильнее обычного. Несмотря на подготовленность начинала сдавать дыхалка, а он всё еще не попал по тренеру.
Они двигались вперед-назад. Плечо от постоянных ударов уже просто-напросто болело, рука норовилась опуститься. Он расслабленно потряхивал ею, пытаясь хоть немного восстановить силы.
Л адно.
Миг — и он перешел в левостороннюю стойку. Однорукий натренировал их бить с обеих рук равноценно. Не у всех получалось: у кого-то возникали проблемы, Зур”даху же было всё равно. Ни малейшего дискомфорта или неудобства он не чувствовал, когда менял стойку.
Он сосредоточился на балансе, но пока что ни единой возможности его вызывать не выдавалось.
Обычно баланс он мог поймать либо когда был очень-очень уставший, либо полностью расслабленный, либо когда балансировал на крыше казармы. И точно никогда в то время, когда наносил удары.
Удары требовали и расслабленности, и зажатости, вернее, в них чередовалось и то и другое. Это сбивало с толку, не давая найти ощущение расслабленности.
Вдруг Зур”дах понял в чем проблема. Он не чувствует ритма. Он двигается рывками, резко, рвано, зажато, а во время Баланса одно движение являлся продолжением другого. Одно вытекает из другого.
Гоблиненок продолжил выполнять удары, но пытался сократить время задержки между движениями. Попытался делать это непрерывно.
— Оооо… — протянул однорукий, заметивший изменения в движениях ребенка.
Раз. Два. Раз. Два.
Нет, не так!
Раз. Раз. Раз.
Оба прыжка он стал считать за один, за одно движение. Зур”дах не знал как именно это ему поможет, но знал, что так правильно.Само тело подсказывало ему что так надо. Что это верный путь.
Глаза его стали следить не за ладонью, а за туловищем учителя, реагировать на малейшие изменения. Только дернулось плечо — Зур”дах уже летит навстречу, действуя на опережение.
Неудачно.
Прыжок. Он вновь чуть сдвигается назад, потом обратно.
Раз двадцать Зур”дах делал непрерывную череду прыжков с ударами, пока не понял, что делал ошибку. Почему он прыгал именно так, прямо? Однорукий ведь не говорил ему как и откуда нападать, он сам долбился в лоб. Не обязательно делать это так прямолинейно. Ведь достаточно второй прыжок сделать чуть вбок и ударить сбоку, и рука гарантированно дотянется до перчатки.
Бум!
Рука впервые ощутила твердое сопротивление.