Через пяток минут Зур”дах стоял перед мешком с камнями.
Его мешок был дополнительно обмотан несколькими слоями плотной ткани. Только его мешок. Все из-за его рук: трижды во время тренировок он порвал мешок и камни начинали сыпаться наружу, так что однорукий придумал дополнительную защиту, чтобы мешок оставался цел.
Сегодня Тар”лах заставлял гоблиненка не столько бить, сколько учил чувствовать центр тяжести, потому что считал, что за более чем месяц тренировок Зур”дах ничему толком и не научился. Остальные, правда, были не лучше, но такое внимание тренер уделял только ему
— Повторяй медленно и неспеша.
Он заставил гоблиненка вышагивать с одной ноги на другую, вперевалочку, косолапо.
— Ты должен почувствовать, что тяжесть находится вот тут, в центре, — он указал на таз. — Сначала почувствуй его, а потом двинемся дальше – иначе ты будешь заучивать всё неправильно и это будет бесполезно.
Зур”даха так и подмывало спросить, почему заставляют заниматься подобным именно его, при том что у остальных дела не лучше. Однако он промолчал, видя мрачное лицо однорукого.
Выглядело это совершенно по-дурацки, и гоблиненок это понимал. Он просто перетаптывался с ноги на ногу, в то время как остальные прилежно и методично долбили мешки.
— Расслабься. Совсем расслабься. — толкал его однорукий.
Тарлах сильно потряс его тело, пытаясь добиться расслабленности.
— Ты слишком зажат. Я понял! Надо тебя так измотать, чтобы ты валился с ног. Что ж, раз не получается по-хорошему, давай по-плохому. Начинай приседать.
— Сколько раз? — спросил Зур”дах.
— Пока ноги не отвалятся.
Гоблиненок подумал, что тренер шутит, а потом понял, что не шутит.
— Начинай.
Зур”дах начал приседать. Ноги горели с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Раз пятьдесят прошли совсем легко и быстро. После сотни началось легкое жжение.
Почему именно я должен это делать?
Когда ноги уже начали шататься он остановился.
— Ей! Я не понял! — рявкнул на него однорукий, — Какого демона ты остановился? Кто тебе разрешил? Продолжай! Ты еще стоишь на ногах.
И пока Зур”дах продолжал выдавливать из себя приседание за приседанием, Тарлах пошел поправлять стойки другим детям. Кто-то даже получил плеткой за халтурные удары.
Гоблиненок стиснул зубы и продолжил. Пот катился градом, легкие разрывало от боли, в голове шумело. Он не знал сколько раз присел, но это было много. Очень много. И без единой остановки.
— Хех…хех…хеееххх…
— Что ты хекаешь как беременная баба! Давай, ты еще можешь.
Однорукий видел всё.
А когда Зур”дах уже хотел остановится то рядом присел тренер, и вперил в него взгляд.
— Давай! Еще раз…еще можешь…Давай…Седьмой круг как никак…я уверен там где-то силы еще остались…
Еще раз.
Пот стекал ручейками больно обжигая глаза, и Зур”дах только и успевал, что вытирать его.
— Давай…еще…
Ноги отваливались. А еще через два десятка приседов гоблиненок и вовсе перестал их чувствовать, будто что-то щелкнуло и жжение исчезло.