Он всматривался в тьму и стен ямы видно не было, только влажные кристаллики блестящей тьмы.
А вот еще через миг Зур”дах дернулся и сердце на миг застыло от страха. Потому что гоблиненок увидел во тьме громадный и четко различимый блестящий глаз.
В тоже мгновение в нем вспыхнуло узнавание.
Паучиха!
Он уже видел этот глаз — хоть и в другой ситуации, и другой форме, — но спутать его ни с каким другим было просто невозможно. Он был один такой.
Глаз Паучихи.
Тьма будто радостно закружилась еще быстрее и еще плотнее. Темный кокон надежно скрыл его от окружающего мира.
Паучья кровь внутри Зур”даха затрепетала и сердце забилось быстрее.
Пару мгновений казалось, что глаз смотрит мимо него, куда-то вдаль, но еще через миг между ними установилась связь, а гоблиненка от этого будто прошибло ударом молнии.
Кровь Зур”даха вскипела от какой-то неожиданной радости прикосновения к Матери. Он не понимал — это он вызвал Паучиху тем, что пробудил кровь в глазах и взглянул так вглубь тьмы, или же это она сама вышла с ним на связь?
Однако, было в нем ощущение, что паучья кровь была некой линзой, через которую он мог найти Праматерь среди скопления тьмы или…или она его.
Вижу…
Голос звучал далеко и доносился с запозданием.
Еще через миг Зур”дах понял, что Паучихе тяжело произносить слова, тяжело облекать их в разговорную, понятную ему форму, и что от нее для этого требуется неимоверное усилие.
Видимо поэтому она прекратила попытки говорить, а стала делиться образами.
Первым стал образ странного и жутковатого существа. Лицо и верхняя часть туловища были от дроу, а вот низ…будто огромный паук. Не дроу и не паук, а глаза этой твари были сплошным сгустком тьмы. И этот странный образ сопровождался четким и понятным смыслом, который Праматерь передавала ему прямо в голову:
Друг. Не враг. Свой. Не тронет.
Зур”дах сглотнул. Поверить, что подобное существо — друг он как-то не мог. Он еще недавно и представить-то подобное существо себе не мог.
А вот дальше было нечто странное…
Не сражаться. Не убивать. Пропустить.
И эти слова, вернее мысли, были предназначены явно не для него. Потому что убить подобное существо он бы точно не смог.
А еще он заметил, что не может передать ничего ответ, как это получилось в Святилище. Будто бьется об сплошную стену.
Однако, предыдущий образ сменил новый.
Он увидел себя. Он сидел в странной позе, и вдруг к нему поползли песчинки тьмы, будто направляемые дуновением ветра. Миг – и они сформировались в крупную каплю тьмы, которая зависла перед ним.
Зур”дах поначалу ничего не понял. Однако образ повторился раз пять, вбиваясь ему в голову.
Это что-то связанное с тьмой, с тем, как ею овладеть!
Еще миг — и образ пропал, а он будто вновь очутился в огромной пещере, где лежало тело Мертвой паучихи. У каждой ее лапы все так же сидела тень, окутанная мраком и присосавшаяся к тьме, испускаемой Паучихой.
Это место Зур”дах уже видел во сне. Тогда, давно. Вот только сейчас пошли отличия.
Миг — и словно в глубокую темную воду нырнул он вглубь тела Паучихи. Тут кругом был беспросветный мрак, ставший полупрозрачным через пару мгновений. И теперь он мог рассмотреть внутренности паука, внутри которого лежало тело женщины-дроу. Таких прекрасных женщину Зур”дах никогда прежде не видел. На ее голове были обычные глаза, которые в упор смотрели на него, а сбоку, на лбу и висках – еще по две пары совсем небольших глаз. И это не было страшно или некрасиво, - это было завораживающе. От головы тянулись длинные белоснежные волосы, окутывающие ее тело словно защитный кокон, и уже более тонкие нити паутины оплели все остальное пустое пространство внутри мертвого тела Паучихи.
Спасти. Помощь. Новое тело. Старая оболочка. Клятва.