🕮 Читать книгу «Подземелье» онлайн

В следующий день Зур”дах перебирал жуков — это стало для него привычным занятием. Попутно он их стал зарисовывать, что помогало запоминанию.

Теперь он ориентировался в корзинках Дамара, и уже отлично знал, какие жуки ядовитые, а какие нет, и мог без опаски брать их.

Этому тоже Драмар его научил, брать разных жуком нужно было по-разному. К каждому требовался свой подход и обращение, и постепенно большую часть из сказанного стариком Зур”дах запомнил, и уже мог применять на практике. Каких-то жуков нужно было брать резко, доводя до испуга, других наоборот, пугать нельзя было ни в коем случае, брать осторожно, деликатно, почти нежно. Кроме этого, некоторых жуков он уже мог отличать по жужжанию.

Старик говорил, что нужно уметь отличать звук ползания одного, от другого. Сначала Зур”дах даже не верил, что это возможно, но старик легко продемонстрировал ему это.

Разобравшись с жуками, Зур”дах пошел рисовать. Приличных запасов камней, подходящих для рисования, он набрал заранее, в одной из пещер, где порода осыпалась мелкими камешками. Выбрав камешек он начал.

Порисовал прямые линии. Потом изогнутые. Гоблиненок уже понял, что руки должны хорошо слушаться, иначе линия может вильнуть в самый неподходящий момент, и придется все исправлять, поэтому он тренировался на абстрактном. Круг, линия, извилистая линия, и так далее. Пытался он и повторить ту схему, которая являлась ему перед глазами, и которая расчерчивала пространство перед ним на равные промежутки. Это было самым сложным для него — изобразить симметричные линии.

После таких вот, казалось бы бессмысленных занятий, - рисовалось лучше. Рука расслаблялась в нужные моменты, а голова словно очищалась от лишних мыслей, сосредотачивая все внимание исключительно на выводимой рукой линии. .

Зур”дах не сразу заметил как вокруг собралась привычная четверка — трое мальчишек и Кая. Теперь, когда вокруг никаких опасностей не было, он не шарахался от каждого шороха и постороннего звука.

Кая вновь упросила, чтобы он нарисовал ее первой. Отказать ей он, конечно же не мог.

С каждым разом ее изображение получалось все лучше и лучше, подробнее, детальнее, все потому, что ее лицо уже отпечаталось в его голове.

Краем уха он услышал шепоток Кайры — она тоже незаметно пришла. Он улыбнулся. Может и ее удастся сегодня рисовать.

А потом…Потом он услышал те голоса, которые искренне ненавидел.

Саркх!

Саркх и его мерзкие дружки.

Глава 42

Рука застыла, не доведя линию до конца, а сам он резко обернулся.

Увидев Саркха через нескольких недель после того, как ему сломал руку Драмар, Зур”дах вдруг понял, что ненавидит его по-прежнему, если не сильнее. Ничего не изменилось.

— Кайра! — будто бы удивленно воскликнул Саркх, — А ты что тут делаешь? Среди этих…отбросов.

Его лицо брезгливо скривилось, как будто он съел что-то кислое и гадкое до невозможности.

Кайра, как показалось Зур”даху, в момент засмущалась.

— Меня сюда Прата посылает, за ингредиентами.

— Прям сюда-сюда? — насмешливо переспросил Саркх.

С каждым словом он приближался все ближе. И теперь стал напротив жилища Драмара, рассматривая рисунки Зур”даха.

Он хотел сначала посмеяться над ними, как делал уже не раз, но вдруг с каким-то внезапным ошеломлением осознал, в рисунках что-то изменилось!

В них изменилось все, понял он еще через мгновение. Перед Саркхом стояли будто живые лица — такого он никогда не видел прежде.

Этот сопляк умеет так?! Не может этого быть! Это нарисовал кто-то другой. Какой-то взрослый, но точно не этот сопляк, — мысли мелькали в его голове одна за другой.

Однако, затем его взгляд наткнулся на что-то до боли знакомое. Необычно красивое лицо. Ненавистное лицо.

Мать этого ублюдка, — чуть не взревел он вслух, — Мертвая тварь!

Его на мгновение пробрало дрожью. Сколько мать выплескивала на нем самом злость и ненависть из-за того, что отец постоянно шлялся к этой твари, постоянные побои, все грязная работа, ругательства, и вновь побои, и все это несмотря на то, что он не был худшим из ее выводка.

Он направился к этому рисунку с единственной целью — стереть его ногой так, чтобы осталось одно размытое пятно.