— А у Весны будет целых семеро малышей, — доложила Лили.
— Агарах, — пробормотала будущая мать, покосившись в небеса и явно задумавшись, не поздно ли еще сбежать.
Но миг малодушия остался позади, и она улеглась поудобнее вокруг яиц, словно охраняя их от всего мира, пока еще нужно. Ведь скоро потребуется охранять мир от тех бесенят, что вылезут наружу.
Первый кусочек скорлупки отскочил от яйца, и все мы дружно ахнули. Изнутри выглянул любопытный глаз. А вскоре сильные челюсти прогрызли дыру повнушительнее размером и из нее высунулась лапка.
— Он золотой! — восхитилась Лили и пощекотала малышу пяточку.
Ножка убралась, яйцо получило сильный удар изнутри, распалось на три части, и нашему взору предстал новорожденный — с шапочкой из остатков «домика» на голове.
— Кьяррррр! — победно заявил он и, углядев стрекозу, кубарем скатился из гнезда и погнался за ней.
Лили, ясное дело, понеслась за ним, мы следом. Добряк оказался умнее всех: грозно рыкнув на детеныша, он поддел того хвостом и уложил обратно в «колыбель», где уже шевелились все остальные яйца.
— Кья, — нашкодивший первенец склонил голову перед огромным черным ящером, а потом под шумок попытался укусить того за хвост — видимо, в отместку за упущенную добычу в виде стрекозы.
— Поздравляю, — Риар со смешком похлопал моего зверя по лапе, — он признал тебя папой.
— Фаааррх?! — тот с ужасом посмотрел на меня.
— Не ищи защиты, — развела руки в стороны, — детям нужен отец. — Пусть и приемный. Ты будешь отличным главой семейства.
— Крааарх! — вклинилась в разговор будущая многодетная мать, которую пристроили без ее на то согласия.
— Не отказывайся сразу, — утешил ее демон. — Подумай.
— Кьяр, теперь у тебя есть папа! — восхитилась Лили, которая все уже решила.
— У малыша появилось имя? — Аделаида улыбнулась, глядя на то, как эти двое играют в гнезде.
— Он сам себя назвал, — ответила девочка.
— Кьярррр! — гордо подтвердил ящеренок.
Пуньк, пуньк, пуньк! Одно за другим и остальные яйца выпустили детей, что стремились побыстрее прийти в этот мир.
Демонята оживились, разглядывая их.
— Тьярх! — зеленый, как мама, бросился к Рэйнору.
— Фияр! — белый понесся к Роэну.
— Это что еще такое?.. — потрясенно выдохнул Риар.
— Поздравляю, твои сыновья обрели своих ящеров! — я обняла бывшего жениха, и он тут же этим воспользовался, крепко прижав меня к себе.
Если бы не Аделаида, мы бы так простояли до вечера, мирно покачиваясь на волнах чего-то мягкого, родного, по чему так скучали все это время.
— Папа, папа, ты видишь? Фаби, смотри! — донеслось до нас восторженно-мальчишеское, и пришлось вспомнить о совести.
Мы разжали объятия и принялись радоваться общему счастью. Ведь такие моменты столь редкие, потому столь ценные.
Малышня высыпалась из гнезда и бросилась к Добряку. Тот в ужасе смотрел на эту ораву, напоминая тетушку, которую окружили щенки, и она вот-вот завизжит, в страхе подняв вверх юбки. Разноцветные крохи носились вокруг него, растопорщив маленькие, пока не готовые к полету кожистые крылышки, с энтузиазмом знакомясь с названным отцом.
Взгляд ящера заметался. На миг мне даже показалось, что мой зверь сейчас с позором сбежит, ввинтившись в пухлые облака, что неслись в вышине, а нам с семейством придется идти домой пешочком. Но Добряк выдержал испытание — под цепким оценивающим взглядом Весны, что вживалась в роль многодетной матроны.
Когда все успокоилось, мы отпустили ее поразмяться и поохотиться. Вскоре наша добытчица принесла тушу козы и накормила прожорливое семейство, споро оставившее от обеда ножки да рожки. После все улеглись спать. А мы отправились домой.