🕮 Читать книгу «Зло выходит замуж, или Мама для исчадий ада» онлайн

— Мирена узнала об ожерелье, — констатировала сестренка, проснувшись и соскочив с постели.

— Бедный папа, — вздохнув, тоже встала.

Что толку надеяться на сон? Под такие стоны, что уже перемежались плачем, даже мертвец не уснет. Может, нам Мирену в наемные плакальщицы сдавать? Озолотимся ведь!

Вой сестры ударил по ушам, когда привела себя в порядок и прошла в ее комнату.

— Мирочка, не плачь, — села рядом на кровать. — Черт с ним, с этим ожерельем, у тебя других много. Хочешь, свои отдам?

— Н-неееет! — взвыла наша сирена — хотя будь она ею, моряки сами бы бросались за борт и на рифы, ведь это слушать решительно невозможно. — Твои не с рубинаааамииии!

— А мы их заворожим, желаешь? Станут рубинами.

— Стефи сразу поймет, — сестра помотала головой.

— А она тут причем? — озадаченно уставилась на нее.

Я знала «заклятую подругу» сестры, вреднючую фифу, с которой Мирена вечно соревновалась. Надо было догадаться, что без нее тут не обошлось.

— С-сказала ей уже о том ожерелье, — девушка всхлипнула и снова залилась горючими слезами. — Она в-всем расскаж-жет, что я врушка!

— Так, во-первых, не реви, — приказала, и сестра от неожиданности замолчала — даровав всем в доме вожделенную передышку. — Иначе будешь на балу зареванная и страшная, поняла?

— Еще и страшная? — перспектива заставила ее губы затрястись с новой силой, обещая очередной водопад.

— Нет, если сейчас же перестанешь реветь и сделаешь маски на глаза и лицо.

Тишина. Угрозы помогли?

— А насчет ожерелья — попроси маму дать тебе на вечер ее свадебное, оно как раз с рубинами.

— А она даст? — девушка с сомнением шмыгнула носом.

— Конечно, доченька, — мачеха вошла в комнату через секунду. — Весь комплект дом, вместе с серьгами и кольцом!

Страх за свои барабанные перепонки делает людей такими щедрыми и сговорчивыми!

— Сможешь сказать зазнайке Стефи, что это счастливые рубины, кто их носит, скоро выходит замуж! — вдохновенно продолжила увещевать я. — Таких в лавке Озми не купишь, верно?

— Да, — довольная сестра закивала, уже предвкушая победу над подружкой.

— А теперь пойдем завтракать, — мой живот свело — вчерашние гонки унесли уйму сил. — Как раз к вечеру твоя талия станет осиной, а сейчас надо кушать, чтобы были силы танцевать.

— Точно, — Мирена встала — целеустремленная, как солдат перед последним боем. — Идемте!

Бал сиял издалека. Магические огни так искусно подсветили дворец, что он казался бриллиантом в коробочке, где подложкой стал зеленый бархат газона, а крышкой — расшитое льдинками звезд ночное темно-синее небо. Настоящее совершенство! Жаль, что нельзя приземлиться здесь на ящере — воплей было бы!..

Но Мирену красота не волновала. Она сама сияла, предвкушая победу над Стефи и время от времени качая головой, чтобы ощутить, как тяжелые серьги с рубинами касаются шеи, украшенной ожерельем, и плеч, приоткрытых лифом нежно-розового платья, похожего на цветок.

До нас уже долетали отзвуки музыки, пока ждали в очереди карет, что змеей тянулась к парадному входу. Лакеи распахнули дверь, и яркий свет будто выхватил нас из экипажа, перенеся на широкую лестницу, что белым мрамором растеклась под ногами, обутыми в бальные туфельки, усеянные стразами.

Во дворце царила атмосфера праздника. Вокруг порхали магические бабочки, словно сотканные из сияющих былинок. В пение скрипок вплетались нежные переливы свирели. Везде красовались гирлянды из редчайших первоцветов всевозможных оттенков. По красоте с ними могли поспорить лишь женские платья, порой затмевающие даже свою хозяйку.

Начало весны всегда праздновали так, словно она наступила в последний раз. Такова традиция — после победы в войне с эльфами, которая как раз пришлась на самый конец зимы.

Я прогулялась по залу, подарила несколько танцев нетерпеливым поклонникам, выслушала их комплименты и пригубила золотистый тягучий эль, что разносили снующие всюду официанты. Нотки сладости, плотно переплетенные с горечью, еще не успели растаять на языке, как ко мне подбежала Мирена.

— Оно у Симоны! — выпалила она, оттащив меня к тяжелой, расшитой золотом фиолетовой шторе, отделяющей общий зал от второго, где могли уединиться члены императорской семьи.