Марина смотрит на меня в упор. Ей явно не нравится настрой, с которым я говорю. Приходится пересилить себя. Говорить чуть спокойнее и тише. Я ведь не хочу ее спугнуть. Не хочу ей показаться мудаком. Просто надеюсь, что Марина войдет в мое положение. Не будет вести себя так эгоистично и импульсивно, как себя вела Влада. Она должна меня выслушать. Должна довериться мне и открыться. Ведь именно так поступают люди, которые любят друг друга, верно же?
— Любимая, — начиная я, — Не дай себя обмануть. Тебе хотят запудрить мозги. Через тебя надеются повлиять на меня. Будь сильнее, пожалуйста. Не ведись на все эти уловки. Эта сука ни перед чем не остановится, чтобы…
— Ты все-таки женат, — сухо отвечает она мне, — Ну? И когда мне сообщить планировал?
Бьет прямо по больному. Да еще и в тот момент, когда я сам на взводе. Ну вот зачем. Неужели она не понимает, что делает так только хуже?
— Солнце мое, послушай меня, прошу. И постарайся понять, — я все еще пытаюсь сохранять спокойствие, — Мой брак абсолютно ничего не значит. Это пустышка. Фикция. Глупая ошика прошлого. Я ведь тоже человек. Я не идеален, к сожалению. И у меня действительно были отношения до того, как мы встретились с тобой.
— Ничего не значит? Так почему до последнего скрывал? Может, понимал, что просто любовницей я быть не захочу?
Эта женщина меня не слышит. Или просто не хочет услышать. Вбила себе в голову, что ее обманули. И теперь строит из себя обиженку. Ей куда приятнее ощущать себя бедной и несчастной. Обманутой таким бесчувственным козлом, как я. Ну что за бедная овечка! И на этой ноте я взрываюсь.
— Да какая разница, почему я его скрывал?! Может, как раз потому что предвидел такую неадекватную реакцию! Почему вы, бабы, все так повернуты на браке?! Одумайся! Нам было так хорошо вместе! Женат или холост. Блять, да штамп ничего не значит. Я тебя люблю, понимаешь? А ты меня любишь! Мы можем осчастливить друг друга! Так не еби мне мозги, пожалуйста. Я здесь. Я приехал. Я с тобой! Так давай приятно проведем время!
— И у тебя есть дети, — продолжает она, проигнорировав все мои слова. Я развожу руками в стороны.
— Мне тридцать пять! И я, видишь ли, не импотент! Конечно, у меня есть дети! Могла бы и догадаться!
На сей раз вспыхивает она. И я впервые ее вижу в гневе. Никогда бы не подумал, что она умеет злиться. Всегда такой милой мне казалась. Хорошей. А у нее, оказывается, тоже тот еще характер.
— Догадаться?! Никита, ты не просто лжец! Ты тварь последняя! Ты обманывал меня! Ты отнял у меня эти два года! И даже вины за это не ощущаешь! Ты манипулятор! Ты эгоист! Предлагаешь приятно проводить время? После всего этого? Ты, наверное, шутишь. Или совсем меня за идиотку держишь. Так вот, Никит, я не идиотка. Я себя уважаю. И я не позволю с собою так обходиться! Я не дам собою пользоваться!
— Что, блять, значит, отнял?! Ты и сама вон была не против! Если бы не Влада, мы и дальше были бы счастливы! Так одумайся! Давай забудем об этом маленьком недоразумении!
— Одуматься?! Забыть?! Да как у тебя язык поворачивается назвать весь этот цирк недоразумением! Да, именно цирк. В котором ты — тот еще клоун!
Она замахивается. На всю квартиру раздается шлепок. Моя щека горит огнем. А я стою и еле сдерживаю себя, чтоб не двинуть ей леща в ответ. Она затаилась, как напуганный зверек. Сама от себя не ожидала, видимо. Дура. Теперь вон трясется. Думает, что и ей прилетит. Пусть боится и дальше. В следующий раз я себя сдерживать не намерен.
— Никогда так больше не делай. Ни-ког-да.
Я ухожу, сразмаху закрыв за собой дверь. Мне нужно успокоиться. Не поддаваться эмоциям. Я-то понимаю, что сгоряча можно наделать ошибок. Но я буду выше всего этого. Достаю сигарету. Закуриваю, глядя в одну точку. Мне хочется верить, что произошедшее только что не сильно повлиет на мою дальнейшую жизнь. Я убеждаю себя, что Марина еще остынет. Она ведь меня любит. А любовь всепрощающее чувство. Любой на ее месте было бы неприятно, я это признаю. Ну ничего. Смирится. Это ведь мое прошлое. И от него никуда не деться. Она простит меня. И я великодушно прощу ее. В наших отношениях еще будет идиллия. Я знаю, что женщинам свойственно и не такое прощать. Главное — поддерживать в них любовь. Тут, конечно, немного сложнее. Но я справлюсь.
А вот что мне делать с Владой? Спускать ей с рук такое не хочется совершенно. Создает проблемы из ничего. Будто мне и без того их мало. Ну что за дрянь! Сажусь в машину. Еду к ней домой. Вернее, к нам домой. Вставляю ключ в замочкую скважину. И не могу открыть. Предсказуемый поворот, но от того не менее неприятный. Начинаю стучаться. В ответ мне — тишина.
— Влада!
Барабаню сильнее.
— Влада, мать твою, я видел в окнах свет. Открывай. Это и моя квартира тоже!
Достаю из кармана телефон. Звоню. Гудки идут, а ответа нет.
— Влада! Я сейчас выбью эту чертову дверь!
Я знаю, она меня слышит. Наверняка упивается тем, в какое положение поставила меня. Конченная сука! Но я не намерен удовлетворять ее желание упиваться моим унижением.
— Ну ладно. Значит, меня ты больше не увидишь. И денег моих тоже!
Ухожу. Сажусь в машину. Марина-то меня поймет и простит, а с Владой все чуточку сложнее. Вот уже вторую ночь подряд мне придется ночевать в отеле. Думаю, и третью придется. И четвертую тоже. Наверное, выгоднее будет снять квартиру. Потираю пальцами переносицу. Сколько проблем сразу свалилось.
Глава седьмая
Марина.
Я сижу на кровати. Смотрю на висящий на стене портрет Мерилин Монро. Всегда меня вдохновляла эта актриса. Такая эффектная, такая яркая, но оттого не менее несчастная. Насколько все-таки непросто быть женщиной. Мужчинам гораздо проще. Они куда эгоистичнее. Коварнее. И их способность думать только о себе делает мужчин не такими уязвимыми, как мы. Сколько я слышала историй об изменах? — Много. Очень много. Но думала ли, что такое коснется когда-нибудь меня? — Никогда.
Я была уверена, что если быть хорошей женщиной, честной и искренней, то судьба тебе подарит точно такого же мужчину. Какая я наивная. Какая глупая. Ни одно положительное качество не убережет тебя от подлецов и негодяев. Сказки врут. Быть доброй и красивой недостаточно. Зачастую именно добрые и красивые становятся самыми несчастными. Нужно быть хитрой, наверное. Или мудрой. Я не знаю. Ничего не знаю.