— Тссс. То-оже те-ебя оче-ень лю-юблю, — собирая последние силы, прошептал Виктор едва слышно.
Но я услышала и заревела по новой:
— Я думала, умру, когда этот лейтенант мне звонил.
По дороге домой долго не могла успокоиться. Папа, понимая, в каком я состоянии, применил сильный психологический приём:
— Немедленно возьми себя в руки. Да, он в синяках и ссадинах, да весь переломанный, но живой. А у тебя ребёнок. Хочешь, чтобы пропало молоко?
Конечно, я этого не хотела и действительно заставила себя успокоиться.
Дня через три Виктор поинтересовался, какой максимальный срок подачи заявления для регистрации ребёнка.
— По закону месяц, — ответила я. — Почему спрашиваешь?
— Потому что хочу записать Андрея на своё имя, если ты не будешь возражать и… Дима тоже, — слова по-прежнему давались Виктору нелегко. Последнюю фразу он сказал с большим трудом.
— Я — нет, а Дима, думаю, тем более. Но спрошу всё равно.
— И ту, оставленную в роддоме девочку, тоже давай удочерим, а? Где один, там и двое, — разошёлся в своих желаниях Виктор.
— Главное, поправляйся, об остальном подумаем, — смахнула я снова набежавшую слезу. — Мой дорогой, мой любимый…
Я погладила его по голове, как маленького. Он кивнул и счастливо улыбнулся, закрывая глаза — устал.
После аварии Виктор оправился довольно быстро.
Все врачи говорили, что ему попросту повезло, всё могло бы закончиться печально.
Больше месяца провёл он в гипсе, потом были физиолечение, массаж, да много всяких процедур.
— Твоя любовь меня воскресила и дала силы жить, — позже любил повторять Виктор.
Эта ситуация стала для меня триггером, наконец я поняла, как мне дорог Виктор, как я его люблю.
Глава 46
Конечно, ни о какой поездке в Москву речи пока не заходило. Мы ждали полного выздоровления Виктора.
Когда это, наконец, произошло, немедленно подали заявление в ЗАГС, ещё ранее Виктор, достойно пройдя все бюрократические преграды, записал Андрея на своё имя, и это было просто великолепно.
Дима, как и ожидалось, не сопротивлялся просьбе Виктора, буднично бросив по телефону: «Поступай, как хочешь». Я и поступила, как мы с Виктором хотели, а Дима ждал рождения своего сына и, как следствие, валом налетевшие проблемы.
Ирка родила ребёнка на неделю позже меня, ибо я немного не доносила Андрея, а потом она приехала в Энск, потому что помогать ей было некому: муж постоянно на работе, а подруги…что подруги? Ну раз помогут, ну два, а помощь требовалась ежедневная и ежечасная, поэтому она поселилась у своей матери, которая фактически приняла на себя заботы о внуке.
Женька тоже часто навещала сноху и племянника, ни в чём Ирке не отказывала: с малышом посидеть, приготовить молочную смесь — какая-никакая практика, покормить ребёнка, да просто погулять с Аристархом — пусть мать поспит. Ребёнок рос капризным, вечно орущим, и ни Ирка, ни её мать ночами не спали.
Женёк всё повторяла: «Это оттого Арик такой, что Ирка отказалась кормить его грудью, ибо не хочет портить фигуру».
Меня это удивляло, ради здоровья ребёнка пожертвуешь всем, даже красотой. В том числе казался странным выбор имени малыша: пока выговоришь, семь потом пройдёт. Подруга объяснила: Ирка сама придумала, как назвать сына. Имя это и Женьке, и Диме нравится, оно означает: предводитель, начальник, вождь.
«Ну, если так, пусть будет Аристархом, тогда можно объяснить, почему малыш постоянно орёт — это он так вырабатывает командный голос, когда станет боссом, пригодится», — шутила я.
А потом мальчик заболел, тут-то всё и вскрылось. Всё — это мои подозрения.
Через подругу — педиатра Женька смогла взглянуть на документы Аристарха, в память ей врезалась его группа крови — вторая.
— А почему у Аристарха вторая группа крови? Как это возможно, если у родителей первая? — поставила она меня этим в «тупик». — Я не медработник, но точно знаю: если у обоих родителей первая группа, то у ребёнка никак не может быть другой.