Скоро эти ночи беспокойного сна.
Скоро весна, снова любовь,
Снова в наших жилах заиграет кровь.
Многие остались на танцполе парами, я же уныло побрела на своё место. Все эти: любовь, лемур, тужур — не для меня. Я теперь учёная.
Вообще, что такое любовь? Это просто эмоциональная привязанность и физиологические потребности.
«Бабочки в животе кружат? Ну и что? Покружат около месяца — и всё. Больше — то они в природе не живут, так теперь из-за этого месяца замуж выходить? Или новых бабочек искать? Как-нибудь перетопчусь, — убеждала я себя. — Ах, головка кружится, туман в глазах стелется? О-ой, не могу! Смешно! Ну так беги к неврологу, офтальмологу и психиатру, может, спасут. Если они не спасут, то тогда только — к знахарям, водичку заряженную попить, отвары всякие. Всё просто. Нет, любовь точно не для меня. Хватит. На всю жизнь получила прививку от любви».
Так рассуждая, я умудрилась на кого-то наскочить, едва при этом не подвернула ногу. Этот кто-то подхватил меня за плечи и удержал от позорного падения.
Подняла глаза: Димка. Он стоял и улыбался, а потом молча взял за руку и повёл на танцпол. Парни, закрасившие седину в кислотные цвета, кричали задорный рэп из девяностых:
Знаю ответ, знаю ответ на вопрос: «Ты есть или нет?»
Знаю обман, знаю обман, знаю нашей любви океан.
Я уставилась на Димку, его глаза были слегка затуманены, полуприкрыты, наверняка проникся словами и мелодией песни.
Группа продолжала петь, а мы продолжали танцевать. Молча. Когда лжемошенники подобрались к припеву:
Люби меня, люби жарким огнём, ночью и днём, сердце сжигая,
Люби меня, люби, не улетай, не исчезай — я умоляю.
Люби меня, люби, люби меня, люби, —
парень вдруг притянул меня к себе и нежно погладил по спине.
Теплота и блаженство разлились по моему телу, ноги ослабли, казалось, я не танцевала, уткнувшись в Димкину грудь, а парила.
Мы стали как будто одним целым.
Когда песня закончилась, Юрченко, резко развернувшись, направился к выходу.
Нет, наверное, мне всё это показалось. Конечно, показалась, не было ничего: ни тесных объятий, ни поглаживаний по спине в такт музыке, ни полного единения тел и душ.
Ну и фантазёрка же я. С чего бы Димка, танцуя, делал какие-то любовные намёки, он ведь женат, да и относился ко мне всегда, как к подруге, сестре.
Я поискала глазами Ирку. Её почему-то в зале не оказалось. «Нехорошо получилось, наверное, увидела нас танцующими и приревновала», — решила я.
Вообще, Ирку я не любила, нет, откровенно я не вступала с ней в какие-либо конфликты и споры, но просто не любила. Когда узнала, что Димка встречается с этой девушкой, хотелось крикнуть ему: «Зачем? Она тебя недостойна», но промолчала, вдруг бы Юрченко сказал на это, как я ему однажды: «Не твоё дело».
Никогда не могла понять этой дружбы, и тем более принять как факт их женитьбу.
Они совершенно разные люди: Дима такой открытый, добрый, а Ирка — сама себе на уме.
Он всё отдаст ради друзей, а она — всё припрячет от других, желчная скряга.
Может, я просто к ней придираюсь, не знаю.
— Ты её не знаешь, нашла ревнивицу, — развеяла мои опасения Женя. — Она помешана на соцсетях. Помню, мы приехали в Москву, специально на её день рождения. И что? Она за столом почти не сидела: прибежит, на пять минут — и снова за ноутбук, чтобы прокричать: «Ой, меня уже сорок человек поздравило», а потом: «Ой, уже сто сорок». Наверняка сейчас выкладывает очередное фото в Instagram с комментарием: «Девочки, как вам мои новые ресницы?», «Не правда ли, эти губки хороши?», вот у неё внешность отвечает всем законам и канонам современной моды, в отличие от твоей. Хотя ты её милее, и красота твоя тоньше, аристократичнее. Одни розовые волосы чего стоят! — засмеялась Женёк.
Глава 14
— Привет. — Я повернула голову: Илья, дядя Женьки и Димы, внимательно смотрел на меня. — Вот гляжу на вас, девчонки, и думаю: и красивые, и умные, и добрые, но почему до сих пор не замужем? Что не так?