Гостей в пекарне уже не осталась. Лишь пожилая дама засиделась за столиком, но завидев этих дам, как-то быстро ретировалась, скупо попрощавшись.
— Собирайся, закончилась твоя самостоятельная жизнь, — говорит она и бросает на меня мимолётный взгляд, а я пока не решаюсь вмешаться, наблюдаю за тем, как Равена осматривает витрину.
— Я уговорила Равену снова взять тебя на работу. Она отказывается сотрудничать со мной, разрывает прежние связи из-за тебя неблагодарная дрянь! Вернись к ней сейчас же, пока твоя герцогиня не вернулась туда, откуда явилась, оставив тебя ни с чем. Думаешь, такой как она есть дело до жизни в нашем городке. Вот побалуется здесь немного и ..
— Ох, Александра, — привлекает моё внимание Равена и выдавливает ядовитую улыбку — Я и для твоей второй служанке местечко найду. Пришла, чтобы позвать твоих подопечных. Не сидеть весь без работы. Слышала, у вас тут проблемы с мукой — прищуривается и стискивает челюсти.
Ага-ага, слышала она.
— А я никуда не пойду, — хрипло отвечает Манук и отпускает мою руку. Вдруг выпрямляет плечи и глубоко вдыхает. Каждое её движение словно деревянное, а щёки горят от эмоций.
— Пойдёшь! Или ты думаешь, что я тебя назад приму в дом? Нет, пойдёшь к Равене, в ногах ползать, чтобы она тебя неумеху на работу взяла. Мы с отцом в долгах, нам нужны деньги, я тебя, сколько кормила, чтобы ты теперь на себя чистое платье нацепила и от матери и её проблем стала нос воротить? Или ты надеешься, что пока у герцогини в чистом платье трёшься, тебя кто-то замуж возьмёт такую непроходимую тупицу? А вот и не возьмёт! Никому ты не нужна порченная — говорит она Манук, а больно и неприятно становится мне.
Разворачиваюсь, чтобы вмешаться, но не успеваю.
Так и остаюсь стоять с открытым ртом, когда рядом появляется Долтон:
— Я возьму, — спокойно говорит, но голос его звучит твёрдо и громко, и то ли от его тона, то ли от неожиданности мать Манук вздрагивает и, развернувшись, осматривает его с удивлением. — Зима пройдёт, а как лето наступит, возьму её в жёны. Я не стану вечно герцогиню Ревин охранять. Когда герцог Раббан займёт место отца, я снова рядом с ним окажусь, а Манук отправиться со мной.
Манук опускает голову и ещё гуще краснеет, кажется, что и не дышит совсем, когда её мамаша разворачивается к Долтону и осматривает его, но вот теперь уже с иным интересом.
— И как давно у вас такие планы? Манук моя дочь, а вы заберёте её без проса? Неужто вам не хотелось бы получить благословение её отца и познакомиться с семьёй? А как же откуп? Манук моя старшая дочь и я..
— Достаточно! — резко обрывает он её и стискивает челюсть. — Если вы ничего не будете покупать, то прошу вас на выход. Заведение закрывается, и нам ещё нужно приводить пекарню в порядок.
— Какие страсти, — хмыкает Равена и привлекает моё внимание. Наблюдаю за тем, как она осматривает меренговый рулет, вскидывает на меня свой взгляд и какое-то время молча смотрит с такой злостью и ненавистью, что мне вдруг становиться даже жаль её.
В том, что она никогда, похоже, не знала других эмоций.
Но жалость моя быстро сменяется на ярость, когда из её рта начинают сыпаться оскорбления. Обзывает Манук, припоминает мне, с каким позором меня выбросил из дома бывший муж, и о его развлечениях с моей сестрой не забывает рассказать, высказывается о том, как ловко я устроилась под герцогом Раббаном младшим и с наслаждением следит за моей реакцией, даже громче говорит, чтобы собравшиеся стали частью нашего разговора.
Когда она замолкает, я делаю глубокий вдох и отпускаю свою магию.
Позволяю ей волной прокатится по телу, сконцентрироваться в кончиках пальцев и заполнить пространство вокруг меня.
Дарю Равене до безобразия фальшивую улыбку, вкладывая в неё всё, что я думаю о ней и о её словах, а ещё я вдруг чувствую острое желание её наказать, и не так, как это случилось буквально вчера в том помещении, где она уже испортила мои припасы.
Я даже облизываюсь от предвкушения, и, наверное, мои глаза меняются, потому что мерзавка передо мной вдруг коченеет.
Вижу, что хочет отвести свой взгляд, но я ей не позволяю, её время закончилось тогда, когда она закрыла свой рот и нагло посмотрела мне в глаза, требуя реакции. Чтобы насладиться моими страданиями и унижениями.
Удивительная женщина, кажется, что её уверенность в безнаказанности непероломить ничем.
Но сегодня я не стану сдерживаться.
Прищуриваюсь и сжимаю руки в кулаки, чувствую, как магия поднимается к голове, становится вязкой, плавится и поддаётся мне, я вижу её и то, как она голубоватым свечением выходит из меня, тонкими струйками, тянется к Равене и появляется на её коже аккуратными линиями, словно лианами окутывает Равену, обвивает её руки, тянется вверх к плечам, сжимает туго шею, а затем медленно растекается по всему телу и проникает под кожу.
Медленно я проникаю в неё, забираюсь к ней в голову и собираюсь причинить ей боль.
На мгновение ловлю вспышку её страха. Он неприятный и колючий, и пахнет кислым.
Усмехаюсь, когда в голове всплывает образ Раббана страшего, которым она меня пытается запугать, но я немедленно пресекаю её попытки.
Пусть сюда сейчас сам император явится, я не остановлюсь, как же она надоела.
Закрываю глаза и проникаю в голову Равене, сейчас в ярких красках ей покажу, что будет, если она не оставит попытки довести меня и мою пекарню до закрытия, чувствую укол боли, а затем ещё один, наверное, оттого, что использую слишком много силы, но с этими видениями я собираюсь заставить Равену испытать всё так, будто она переживает это наяву.
Оказываюсь мысленно во дворе её таверны, и в самом деле как будто нахожусь там, вдыхаю запах леса, осматриваюсь и вижу, как в страхе разбегаются её слуги, выбегают из таверны, едва не сносят меня.