🕮 Читать книгу «Отвергнутая жена дракона. Хозяйка пекарни» онлайн

Аккуратно пересыпаю её в контейнер, перемываю ягоды, обтираю полотенцем и тоже отправляю в контейнеры, готовясь к завтрашнему дню.

Манук и Агнес отправляю спать, а Долтон снова занимается тем, что сбивает свежие сливки в густую пену для завтрашнего меренгового рулета, пока мы с Каем остаёмся на кухне.

Я прошу его в ступке для измельчения орехов, превратит крупные кристаллики сахара в пудру.

Он остаётся со мной до глубокой ночи, и я тону в его взгляде, запахе и нежных прикосновениях, забываю о неприятностях и не теряю веру, что всё непременно наладится.

Утром мы с Манук и Агнес уже по традиции готовимся к открытию пекарни и к сегодняшнему чаепитию.

Пока я готовлюсь выпекать меренговые рулеты, Манук уже уверенно заводит тесто на булочки, раскатывает, засыпает бруснику и сворачивает аппетитные рулетики. Наблюдаю за тем, как убирает в печь и какое-то время наблюдает, склонив голову набок.

Когда до открытия остаётся не больше часа, я начинаю готовить рулеты. Взбиваю белки с сахарной пудрой и лимонным соком, потом добавляю немного крахмала, перемешиваю и равномерно распределяю по противню. Пока рулет выпекается, проверяю крем, которым вчера занимался Долтон и нарезаю ягоды.

Вижу на лице Манук сомнения и объясняю ей, что кислота ягод будет отлично сочетаться со сладостью меренги и крема.

Мы вместе с ней вытаскиваем коржи из печи. Перекладываем и даём остыть, а после размазываем крем, добавляем ягоды и аккуратно сворачиваем. Позволяю ей украсить рулеты сверху, как она пожелает, и её восторг доставляет мне удовольствие.

Кажется, что она никак не может поверить, что я доверяю ей не только уборку и мытьё посуды, поэтому очень старается.

К открытию пекарню наполняют ароматы выпечки, булочек с брусникой, с карамелью и сладкой корочкой, мы снова наделали брускетт, а также на этот раз запах смешивается со сладостью меренги и свежих ягод.

Мы с Манук с замиранием сердца наблюдаем, когда Розалия в компании своих подруг шумно вваливаются к нам и рассаживаются, как удивление окрашивает их лица, когда мы подаём им меренговые рулеты и как они закрывают глаза от восторга, когда начинают пробовать.

Радость и счастье разрывают мою грудь, когда к вечеру витрина снова пустеет, а мне к тому же удаётся договориться о поставке муки.

Уже перед самым закрытием колокольчик оповещает нас о новом госте, и Манук рядом со мной не просто впадает в панику, на её лице отражается чистый ужас, когда она хватается за мою руку и становится белой как стенка.

— Высший дракон, только не она, только не она… — причитает бедняжка и кажется, что вот-вот рухнет на пол.

Глава 22

Разворачиваюсь, и мой взгляд падает на высокую женщину в тёмном плаще. Стоит у двери и осматривается, но в её позе, в каждом движении и во взгляде, который она, наконец, бросает на витрину, я замечаю пренебрежение.

Она двигается и медленно подходит к нам, а я в её золотых кудрях уложенных в аккуратную причёску, и больших голубых глазах без труда узнаю мать Манук.

Состояние девочки не меняется: стоит, схватившись за мою руку, словно за спасательный круг и даже не дышит.

Мысленно настраиваюсь на то, что разговор с этой дамой у нас не будет приятным. Радует только одно: Манук она забрать отсюда не сможет и меня ей будет нечем запугать, так как девчушке уже исполнилось восемнадцать.

И мы их неплохо отметили с пирогами и подарками.

Но стоит сделать вдох, как моя злость колючими мурашками пробегает по спине.

Разве такое бывает?

Сжимаю руки в кулаки и чудом удерживаюсь оттого, чтобы зарычать вслух и что-нибудь сломать, когда вслед за мамашей Манук в пекарню входит Равена.

Равена.

Равена, которая заставляет мою драконицу поднять голову, а магию пробудиться так, что меня вдруг больно встряхивает и даже обжигает немного в районе груди от силы, что собирается прорваться.

— Добро пожаловать! — произношу, и голос мой звучит сейчас совсем иначе: грубо и больше похож на приветствие от моей драконицы, которая теперь откровенно мечтает откусить Равене голову.

А та лишь бросает на меня мимолётный взгляд и принимается осматриваться, и, кажется, её сильно интересует прилавок, и если бы я могла сохранить на долгое время это странное чувство удовлетворения и ликования, когда её лицо перекосило от странных эмоций при виде остатков булочек и меренговых рулетов.

Неужели, думала, что её пакости заставят меня сдаться?

— Так вот, где ты теперь обитаешь, моё горе — выдавливает из себя мать Манук и буравит её тяжёлым взглядом.