Обе служанки кивают и отправляются на кухню, Долтон кивает мне и тоже покидает комнату, а я поднимаюсь в библиотеку в приподнятом настроении.
Пока поднимаюсь по ступенькам, позволяю себе замечтаться о том, как пройдёт завтрашний день.
Представляю красивую витрину с ароматными румяными булочками и даже лицо Розалии, когда она рискнёт попробовать брускетту.
Рывком открываю дверь в библиотеку, впрочем, библиотекой назвать эту комнату сложно: совсем маленькая, где в одну стену стоит шкаф, до отказа заполненный книгами. Напротив у другой стены стоит громоздкий стол из тёмного дерева, рядом такой же тяжёлый стул, а на пустой стене рядом висит несколько картин, в том числе и портрет мамы, большое окно занавешено плотной тканью.
Меня встречает тяжёлый спёртый воздух, наполненный запахом бумаги и пыли, поэтому я решаю открыть окно и впустить в комнату осеннюю прохладу.
Замираю у окна на какое-то время позволяя себя насладиться эмоциями и прекрасным видом на наш цветущий, раскрашенный осенью сад.
Разворачиваюсь и направляюсь к столу, чтобы проверить ящики в поисках чистых листов и когда добираюсь до самого нижнего, замираю.
Медленно поднимаю голову, и какое-то время смотрю перед собой. Выпрямляюсь и несколько раз моргаю, склонив голову набок.
Наверное, прежде я была не так внимательна и не заметила эту картину, но сейчас чётко вижу как рядом с маминым портретом, висит картина с драконом из моего сна.
Подхожу ближе и протягиваю руку, чтобы коснуться пальцами полотна, и чувствую, как сильно покалывает пальцы, но уверена, что реакция на эту картину не что иное, как мои эмоции, потому что в ней нет ничего особенного.
Вижу, что здесь она уже очень долгое время, потому как в изгибах резной деревянной рамки плотно забилась пыль.
Снимаю картину со стены и принимаюсь осматривать, разворачивая с разных сторон.
Но
Ни-че-го
Разочарование пробегает по телу неприятной волной, и я тяжело вздыхаю. Нос щекочет запах пыли, и я морщусь.
Какое-то время ещё кручу картину в руках и даже пытаюсь потрясти, но ничего не происходит. Это просто красивая картина. Очень красивая, должна признаться, и дракон на ней словно живой.
С неприятным грузом разочарования, которое теперь пахнет для меня пылью, я возвращаюсь к столу и уложив картину, возвращаюсь к своему занятию.
Обыскав ящики стола, нахожу бумагу и забрав свой трофей уже почти покидаю комнату, но всё-таки останавливаюсь у двери и оборачиваюсь.
Какое-то время смотрю на лежащую на краю стола картину и прислушиваюсь к своему сердцу. Оно сейчас колотится как сумасшедшее под властью волнения, которое окутало меня лёгким облаком, появившимся из-за нахлынувших на меня воспоминаний о моём недавнем сне. Всего секунду даю себе на размышления, а затем возвращаюсь и, сгребая картину в охапку, выхожу из комнаты и направляюсь вниз.
Когда я вхожу, кухня уже наполнена ароматами чеснока, растопленного масла, молока и трав.
Делаю глубокий вдох и устраиваю на небольшом столе свои находки, а Агнес и Манук растерянно переглядываются.
— Барышня, — зовёт меня Агнес, но я не реагирую. Принимаюсь осматриваться, — позвольте спросить, для чего нам такая красота на кухне? Уж для того, чтобы вдохновляться?
— Оставь это, Агнес, я хочу забрать в свою комнату — отзываюсь и открываю баночку с порошком, что в этом мире служит чем-то вроде дрожжей и пахнет точно так же. — Нам нужно ещё больше тёплой воды — говорю я и разворачиваюсь.
Манук ловит мой взгляд и довольная кивает.
Срывается с места вдохновлённая будущим процессом и покидает комнату.
Я хочу обучить её всему, ведь она очень способная помощница, та, которой можно поручить дело и не придётся потом исправлять.
Манук очень способная.
Стоит только понаблюдать за тем, как она смешивает травы для чая: сосредоточенно и очень долго, иногда заваривает лишь на одну кружку и пробует, долго смакует, а потом добавляет что-то ещё и должна признаться, что всё получается просто волшебно.
И простой чай и отвар, чтобы успокоить волнение или прогнать головную боль.
Вздрагиваю, когда Манук с грохотом ставит большую кастрюлю на плиту рядом со мной и включает огонь.