Делаю глубокий вдох и пытаюсь подняться, но мне тяжело совладать со своим телом. Меня бьёт дрожь, а руки и ноги словно налиты свинцом.
— Барышня, вы позволите Долтону помочь вам добраться до комнаты? — спрашивает Агнес, и я киваю.
Закрываю глаза, потому что накатывает сильная слабость, и чувствую вскоре его неуверенные движения.
Долтон аккуратно заводит руку мне за спину, двигается чуть ближе ко мне, а затем поднимается со мной на руках. Кажется, что в этот момент и не дышит вовсе.
Некоторое время не двигается, а затем удобнее перехватывает и проходит вперёд.
Глаза я открываю лишь, когда мы подходим к моей комнате. Потому что внезапно вспоминаю о том, что Летто упоминал о своих вещах.
Но к моему удивлению, застаю его неразобранный чемодан в коридоре.
Долтон ловит мой взгляд и похоже, понимает без слов, что от этой вещи необходимо избавиться.
Летто пытался вывести меня на эмоции? Потому сказал, что разместился в моей комнате?
Долтон разворачивается спиной и аккуратно толкает дверь, чтобы войти в комнату.
— Сейчас я уложу вас на кровать, — хрипло произносит он и наклоняется, чтобы устроить меня удобнее, а затем осматривает комнату. Подходит к окну и открывает его впуская ночную прохладу, а после его взгляд останавливается на бежевом вязаном пледе, который я небрежно бросила на стул утром.
Наблюдаю за тем, как он подходит, стягивает со стула плед и набрасывает на меня, а после проводит рукой по волосам и опускает глаза в пол. — Вам что-нибудь ещё нужно? Попросить Манук зайти позже? Вам нужен отдых?
— Спасибо, я поговорю с Манук завтра.— отвечаю, и он резко кивает мне и развернувшись покидает комнату.
Ночная прохлада, что наполняет комнату, приносит с собой запах прелых листьев, мокрой травы и тины.
Кутаюсь в плед, потому что дрожь усиливается, а в груди неприятно тянет. Постель из-за влажности кажется не просто мокрой и холодной, а теперь ещё и колючей. Запах цветов, что стоят на столе раздражает мой нос.
— Я могу войти, моя барышня? — спрашивает Агнес, просунувшись без стука в дверь.
Киваю ей и сажусь поудобнее, потому что вижу, что она принесла мне какой-то отвар.
Слегка наклоняюсь, рассматривая свою служанку.
В одной руке она держит стакан с дымящейся жидкостью, а во второй у неё какой-то сундучок из тёмного дерева. Довольно громоздкий, поэтому ей приходится прижимать его к своему боку.
Ставит его на краю кровати у меня в ногах, а сама проходит и присаживается рядом со мной.
Ждёт, когда переведу свой взгляд с сундука на неё, и странно поджимает губы.
— Что это, Агнес? — киваю я на то, что она принесла с собой.
— Вот вам успокаивающий отвар. Я добавила туда мелиссу, иван-чай и душицу. Они помогут восстановиться, драгоценная моя. — игнорирует мой вопрос и протягивает мне стакан. А после того как принимаю, поднимается и подходит к окну.
— Как жаль, что такой чудесный день был испорчен. — тяжело вздыхает она и закрывает окно.
Признаюсь, я этому рада.
Ночная прохлада вызывает дрожь, а запахи улицы — тошноту и раздражение.
— Холодно, — говорит и медленно возвращается ко мне. Протягивает руку и касается моего лба — А у вас жар. — убирает волосы с лица, а затем склоняет голову набок и долго мне осматривает. — Я кое-что принесла вам, дорогая моя.
Разворачивается и неуклюже тянется за сундучком, что принесла с собой.
Протягивает мне, и мы меняемся.
Сундучок выглядит потрёпанным, но крепким. От него пахнет деревом и лаком.