И вот я уже сижу на кровати в своих покоях, потираю запястье, после болезненной хватки мачехи. Наблюдаю за тем, как моя служанка Агнес суетится, укладывая мои платья, украшения и всё, что ей нравится в небольшой дорожный сундук.
Агнес невысокая, полноватая женщина с белоснежными кудрявыми волосами, собранными в высокий хвост на затылке.
Она была ещё служанкой моей покойной матери, а когда она умерла родами — полностью взяла заботу обо мне на себя. Потому герцог Дракмонд был так любезен, что позволил ей остаться со мной и после свадьбы.
В комнате душно, нечем дышать, а лицо горит от боли, унижения и злости.
Делаю глубокий вдох, чтобы ощутить прохладу осеннего вечера, что попадает в комнату сквозь приоткрытое окно, в надежде избавиться от приторно-сладкого запаха парфюма моей мачехи.
Он словно впитался в мою одежду и прилип к коже как мокрая грязь и теперь меня мучает мигрень. Да и корсет на платье затянут так, что мне больно, и платье такое неудобное: каждый шов его врезается в кожу.
Я подписала документы о разводе и теперь не представляю пока, что со мной будет дальше.
Впрочем, у меня не было другого выбора.
Но в тот момент я твёрдо решила отомстить, ради Александры и ради себя.
После Летто приказал мне подписать ещё один документ и буквально вырвал его у меня из-под ручки, когда я оставила подпись.
Мачеха торжествующе улыбалась.
Осматривала презрительным взглядом и казалось вот-вот рассмеётся мне в лицо.
А почему бы и нет?
Она победила.
Лишила меня наследства, титула и имени. А после не спускала с меня глаз жадно впитывая эмоции и наслаждалась моей болью.
Отца больше нет. Не прошло и недели, как его не стало, а мачеха принялась делить не только наследство, но и благородное имя.
А делить, должна признаться, действительно есть что. Так как отец был советником императора и ещё до замужества, как первая его наследница, я была самой завидной невестой империи.
— Не бери это, Агнес, — говорю я, когда она кладёт большую шкатулку с украшениями в сундук. — Ничего из этого не возьму, — повторяю, когда она непонимающе смотрит в ответ.
Да, украшения может и были подарены моим мужем, но им ничего не стоит обвинить меня в воровстве, так как шкатулка до краев наполнена фамильными драгоценностями семьи Дракмонд. — Возьми только мои, те, что отец дарил и брошь, что досталась от матери. Я её отдельно храню в нижнем ящике.
При воспоминании об отце мне становится лучше. Я была сиротой до того, как попала в тело Александры. И обрести семью, точнее любящего отца, стало для меня настоящим подарком.
Агнес кивнула и нехотя поставила шкатулку с украшениями на комод, а сама снова принялась сновать по комнате, скидывая вещи в сундук: мои платья, книги, записи, что-то ещё.
— Если бы только жив был ваш батюшка… — причитает она, но я делаю вид, что не слышу. Говорит что-то ещё, бросает вещи в сундук, а затем резко выпрямляется и странно косится на меня.
Чувствую себя настолько разбитой, что и не сразу замечаю в дверях моего мужа.
Бывшего мужа.
Захлопнув за собой дверь он проходит вперёд и осматривает не закрытый сундук и разбросанные на кровати вещи и книги.
С присущей ему сдержанностью бросает на меня холодный взгляд, а затем снова смотрит на Агнес.
Когда она только успела наполнить сундук всеми этими вещами? Он же сейчас полон до краёв.Там и половина того, что я бы не взяла.
— Вижу, что твои сборы затянулись, — говорит он. В комнате такая тишина, что звуки его шагов отскакивают от стен, когда он ещё ближе подходит к сундуку — К чему столько вещей? Ты думаешь, что будет время выбирать наряды? — хмыкает и переводит на меня свой взгляд.
А я чувствую, как по телу растекается злость.
За что он так со мной?